По­лу­чив об­ра­зо­ва­ние в Ки­ев­ской Ду­хов­ной Ака­де­мии, в 1733 го­ду он был уже иеро­мо­на­хом. Вско­ре он со­вер­шил пу­те­ше­ствие в Устюг, Хол­мо­го­ры и Со­ло­вец­кий мо­на­стырь, где по­ле­ми­зи­ро­вал с за­то­чен­ны­ми там ста­ро­ве­ра­ми; по по­во­ду этой по­ле­ми­ки он на­пи­сал «Уве­ще­ва­ние к рас­коль­ни­ку»

В 1734–37 го­дах отец Ар­се­ний участ­во­вал в Кам­чат­ской экс­пе­ди­ции. В 1737 го­ду он был при­ко­ман­ди­ро­ван к чле­ну Си­но­да Ам­вро­сию (Юш­ке­ви­чу), за­ни­мав­ше­му в то вре­мя пер­вен­ству­ю­щее ме­сто в цер­ков­ной иерар­хии. Это на­зна­че­ние при­ве­ло к сбли­же­нию двух иерар­хов и опре­де­ли­ло даль­ней­шую судь­бу от­ца Ар­се­ния. По­свя­щён­ный в 1741 го­ду в сан мит­ро­по­ли­та То­боль­ско­го и всея Си­би­ри, вла­ды­ка Ар­се­ний за­щи­щал в Си­би­ри пра­ва но­во­кре­ще­ных ино­род­цев от при­тес­не­ний во­е­вод, а ду­хо­вен­ство – от вме­ша­тель­ства свет­ско­го су­да.

Су­ро­вый си­бир­ский кли­мат вред­но от­ра­зил­ся на здо­ро­вье вла­ды­ки, и вско­ре по во­ца­ре­нии Ели­са­ве­ты Пет­ров­ны он был пе­ре­ве­дён в 1742 го­ду на ка­фед­ру в Ро­стов с на­зна­че­ни­ем чле­ном Си­но­да.

Стро­гий к под­чи­нен­ным, вла­ды­ка ста­но­вит­ся в рез­кую оп­по­зи­цию и к свет­ской вла­сти. Он на­ста­и­ва­ет пе­ред им­пе­ра­три­цей Ека­те­ри­ной II на уда­ле­нии свет­ских чи­нов из со­ста­ва Си­но­да, утвер­жда­ет, что Си­нод во­об­ще не име­ет ка­но­ни­че­ской ос­но­вы, и де­ла­ет вы­вод о необ­хо­ди­мо­сти вос­ста­нов­ле­ния пат­ри­ар­ше­ства. За­пис­ка вла­ды­ки «О бла­го­чи­нии цер­ков­ном» яви­лась пер­вым про­те­стом рос­сий­ской иерар­хии про­тив си­но­даль­ной си­сте­мы.

Ещё бо­лее обост­ри­лись от­но­ше­ния вла­ды­ки со свет­ской вла­стью, ко­гда в кон­це цар­ство­ва­ния Ели­са­ве­ты Пет­ров­ны, за­тем при Пет­ре III и Ека­те­рине II рас­по­ря­же­ния, на­прав­лен­ные к огра­ни­че­нию мо­на­сты­рей в управ­ле­нии их иму­ще­ства­ми, вы­зва­ли силь­ное него­до­ва­ние в выс­шем ду­хо­вен­стве.

9 фев­ра­ля 1763 го­да вла­ды­ка в Ро­сто­ве со­вер­ша­ет «Чин от­лу­че­ния» с неко­то­ры­ми при­бав­ка­ми, на­прав­лен­ны­ми про­тив «на­силь­ству­ю­щих и оби­дя­щих свя­тыя Бо­жия церк­ви и мо­на­сты­ри», «при­ни­ма­ю­щих дан­ныя тем от древ­них Бо­го­люб­цев име­ния».

В мар­те вла­ды­ка по­дал два до­не­се­ния в Си­нод, ко­то­рый до­ло­жил им­пе­ра­три­це о том, что свя­ти­тель Ар­се­ний яв­ля­ет­ся «оскор­би­те­лем Ея Ве­ли­че­ства». Ека­те­ри­на пре­да­ла его су­ду Си­но­да, ко­то­рый длил­ся семь дней; вла­ды­ка был осуж­ден, низ­ве­ден в зва­ние про­сто­го мо­на­ха и за­то­чен в Ни­ко­ло-Ко­рель­ский мо­на­стырь.

Но и в ссыл­ке свя­ти­тель не пе­ре­ста­вал об­ли­чать дей­ствия обес­цер­ко­в­лен­ных вла­стей в от­но­ше­нии цер­ков­ных иму­ществ, вы­ра­жал со­мне­ние в пра­вах Ека­те­ри­ны II на пре­стол, со­чув­ствие ве­ли­ко­му кня­зю Пав­лу Пет­ро­ви­чу. Де­лу вла­ды­ки был дан ха­рак­тер по­ли­ти­че­ский, и в кон­це 1767 го­да он был ли­шен мо­на­ше­ства и при­го­во­рен к «веч­но­му за­клю­че­нию». Под име­нем «Ан­дрея Вра­ля» он со­дер­жал­ся в Ре­вель­ском ка­зе­ма­те, где и умер 28 фев­ра­ля 1772 го­да.

За сми­рен­ное пе­ре­не­се­ние скор­бей и нес­тя­жа­тель­ность, а так­же за му­че­ни­че­скую кон­чи­ну за Цер­ковь свя­ти­тель по­чи­та­ет­ся в Рус­ском на­ро­де.

При­чис­лен к ли­ку свя­тых Рус­ской Пра­во­слав­ной Церк­ви для об­ще­цер­ков­но­го по­чи­та­ния на Юби­лей­ном Ар­хи­ерей­ском Со­бо­ре в ав­гу­сте 2000 го­да.

***

 Житие блаженного Николая Саллоса

Бла­жен­ный Ни­ко­лай Псков­ский бо­лее трех де­ся­ти­ле­тий нес по­двиг юрод­ства. Еще за­дол­го до смер­ти он стя­жал бла­го­дат­ные да­ры Свя­то­го Ду­ха и был удо­сто­ен да­ра чу­до­тво­ре­ния и про­ро­че­ства. Совре­мен­ни­ки-пско­ви­чи зва­ли его Ми­ку­ла (Ми­ко­ла, Ни­ко­ла) Сал­лос, что в пе­ре­во­де с гре­че­ско­го озна­ча­ет «бла­жен­ный, юро­ди­вый», и еще при жиз­ни по­чи­та­ли как свя­то­го, на­зы­вая так­же Ми­ку­ла Свят.

В фев­ра­ле 1570 го­да, по­сле опу­сто­ши­тель­но­го по­хо­да с оприч­ным вой­ском на Нов­го­род, царь Иоанн Гроз­ный дви­нул­ся на Псков, по­до­зре­вая из­ме­ну и го­то­вя ему участь Нов­го­ро­да. Как сви­де­тель­ству­ет Псков­ская ле­то­пись, «при­и­де царь... с ве­ли­кою яро­стию, яко лев ры­кая, хо­тяй рас­тер­за­ти непо­вин­ныя лю­ди и кровь мно­гую про­ли­ти».

Весь го­род мо­лил­ся об от­вра­ще­нии цар­ско­го гне­ва. Услы­шав ко­ло­коль­ный звон к утре­ни по все­му Пско­ву, царь, как гла­сит над­пись на чу­до­твор­ной Лю­бя­тов­ской (в Лю­бя­то­ве сто­я­ло цар­ское вой­ско) иконе Уми­ле­ния Бо­жи­ей Ма­те­ри (па­мять 19 мар­та), «уми­лив­шись серд­цем, ска­зал сво­им во­и­нам: «Ис­ту­пи­те ме­чи о ка­мень, да пре­ста­нут убий­ства"».

Все жи­те­ли Пско­ва вы­шли на ули­цы, и каж­дая се­мья сто­я­ла на ко­ле­нях у во­рот сво­е­го до­ма, вы­не­ся хлеб и соль для встре­чи ца­ря. На од­ной из улиц на­встре­чу ца­рю вы­бе­жал бла­жен­ный Ни­ко­лай вер­хом на пал­ке, буд­то ска­ча на коне, и за­кри­чал ца­рю: «Ива­нуш­ко, Ива­нуш­ко, по­ку­шай хле­ба-со­ли, а не хри­сти­ан­ской кро­ви».

Царь при­ка­зал пой­мать юро­ди­во­го, но тот стал неви­дим. За­пре­тив убий­ства, Иван Гроз­ный, од­на­ко, имел на­ме­ре­ние раз­гра­бить го­род. Царь слу­шал мо­ле­бен в Тро­иц­ком со­бо­ре, по­кло­нил­ся мо­щам свя­то­го бла­го­вер­но­го кня­зя Все­во­ло­да-Гав­ри­и­ла (па­мять 11 фев­ра­ля) и по­же­лал по­лу­чить бла­го­сло­ве­ние у бла­жен­но­го Ни­ко­лая.

Ко­гда царь при­шел в кел­лию бла­жен­но­го, тот ска­зал: «Не за­май, ми­нухне, нас (не тро­гай, про­хо­жий, нас) и пой­ди от нас, не на чем те­бе бу­дет бе­жа­ти». Юро­ди­вый пред­ло­жил ца­рю на уго­ще­ние ку­сок сы­ро­го мя­са. «Я хри­сти­а­нин и не ем мя­са в пост», – ска­зал ему Иоанн. – «Ты пьешь кровь че­ло­ве­че­скую», – от­ве­чал ему бла­жен­ный, по­учая ца­ря «мно­ги­ми ужас­ны­ми сло­ве­сы», чтобы тот пре­кра­тил убий­ства и не гра­бил свя­тые Бо­жии церк­ви. Но Иоанн не по­слу­шал­ся и при­ка­зал снять ко­ло­кол с Тро­иц­ко­го со­бо­ра, и то­гда, по про­ро­че­ству свя­то­го, пал луч­ший конь ца­ря.

Мо­лит­ва и сло­во бла­жен­но­го про­бу­ди­ли со­весть ца­ря. Ис­пу­ган­ный сбыв­шим­ся про­ро­че­ством и об­ли­чен­ный в зло­де­я­ни­ях, Гроз­ный, при­ка­зав оста­но­вить гра­беж, бе­жал из го­ро­да. Оприч­ни­ки, сви­де­те­ли это­го, пи­са­ли: «Мо­гу­ще­ствен­ный ти­ран... ушел по­би­тый и при­сты­жен­ный, слов­но про­гнан­ный вра­гом. Так неиму­щий ни­щий устра­шил и про­гнал ца­ря со мно­же­ством ты­сяч во­и­нов».

Бла­жен­ный Ни­ко­лай скон­чал­ся 28 фев­ра­ля 1576 го­да и был по­гре­бен в Тро­иц­ком со­бо­ре спа­сен­но­го им го­ро­да. Та­кой че­сти удо­ста­и­ва­лись лишь псков­ские кня­зья и, впо­след­ствии, ар­хи­пас­ты­ри.

Мест­ное по­чи­та­ние бла­жен­но­го на­ча­лось спу­стя все­го 5 лет по­сле его кон­чи­ны. В 1581 г., при оса­де Пско­ва вой­ска­ми поль­ско­го ко­ро­ля Сте­фа­на Ба­то­рия, куз­не­цу До­ро­фею бы­ло яв­ле­ние Бо­жи­ей Ма­те­ри с сон­мом псков­ских свя­тых, мо­лив­ших­ся за го­род, сре­ди ко­то­рых был и бла­жен­ный Ни­ко­лай (све­де­ния о Пско­во-По­кров­ской иконе Бо­жи­ей Ма­те­ри по­ме­ще­ны 1 ок­тяб­ря).

В ка­фед­раль­ном Тро­иц­ком со­бо­ре Пско­ва и ныне по­чи­ва­ют мо­щи бла­жен­но­го Ни­ко­лая Псков­ско­го, ко­то­рый «плот­ски в юрод­стве быв, ... гор­ня­го Иеру­са­ли­ма граж­да­нин яви­ся..., цар­ску дер­жа­ву и смыс­ла сви­реп­ство на ми­лость об­ра­тив».