Перенесение из Мальты в Гатчину части древа Животворящего Креста Господня, Филермской иконы Божией Матери и десной руки святого Иоанна Крестителя совершилось в 1799 году. Эти святыни хранились на острове Мальта у рыцарей католического ордена святого Иоанна Иерусалимского. В 1798 году, когда французы захватили остров, мальтийские рыцари обратились к защите и покровительству России. 12 октября 1799 года они преподнесли эти древние святыни императору Павлу I, который в это время находился в Гатчине. Осенью 1799 года святыни перевезены в Петербург и помещены в Зимнем дворце в церкви в честь Нерукотворенного Образа Спасителя. Праздник этому событию установлен в 1800 году. По древнему преданию, Филермская икона Божией Матери написана святым евангелистом Лукой. Из Иерусалима она была принесена в Константинополь, где находилась во Влахернском храме. В ХIII веке была взята оттуда крестоносцами и с тех пор хранилась у рыцарей ордена Иоаннитов.

Пер­вый прис­но­па­мят­ный оп­тин­ский ста­рец Лев (На­гол­кин) ро­дил­ся в г. Ка­ра­че­ве Ор­лов­ской губ., и в свя­том кре­ще­нии на­ре­чен был Львом. В ми­ру он вра­щал­ся в ку­пе­че­ском бы­ту и слу­жил при­каз­чи­ком в пень­ко­вом де­ле, во­зил пень­ку для сбы­та на даль­ние рас­сто­я­ния. Од­на­жды юно­ша под­верг­ся на­па­де­нию от вол­ка, ко­то­рый вы­рвал у него из но­ги огром­ный ку­сок. Бу­дучи необы­чай­но силь­ным и сме­лым, Лев за­су­нул ку­лак в глот­ку вол­ка, а дру­гой ру­кой сда­вил ему гор­ло. Обес­си­лен­ный волк упал с во­за. Ста­рец Лев при­хра­мы­вал по­сле это­го всю жизнь

Алек­сандр Грен­ков, бу­ду­щий отец Ам­вро­сий, ро­дил­ся 21 или 23 но­яб­ря 1812 го­да в ду­хов­ной се­мье се­ла Боль­шие Ли­по­ви­цы Там­бов­ской епар­хии. Окон­чив ду­хов­ное учи­ли­ще, он за­тем про­шел успеш­но курс в ду­хов­ной се­ми­на­рии. Од­на­ко не по­шел ни в Ду­хов­ную ака­де­мию, ни в свя­щен­ни­ки. Неко­то­рое вре­мя он был до­маш­ним учи­те­лем в од­ной по­ме­щи­чьей се­мье, а за­тем пре­по­да­ва­те­лем Ли­пец­ко­го ду­хов­но­го учи­ли­ща. Об­ла­дая жи­вым и ве­се­лым ха­рак­те­ром, доб­ро­тою и ост­ро­уми­ем, Алек­сандр Ми­хай­ло­вич был очень лю­бим сво­и­ми то­ва­ри­ща­ми и со­слу­жив­ца­ми. В по­след­нем клас­се се­ми­на­рии ему при­шлось пе­ре­не­сти опас­ную бо­лезнь, и он дал обет по­стричь­ся в мо­на­хи, ес­ли вы­здо­ро­ве­ет

Су­ще­ству­ют два раз­ных пре­да­ния, ка­са­ю­щих­ся ис­то­рии при­не­се­ния в пре­де­лы Рос­сии Кор­сун­ской ико­ны Бо­жи­ей Ма­те­ри. Со­глас­но са­мо­му древ­не­му из них, свя­той об­раз был на­пи­сан свя­тым еван­ге­ли­стом Лу­кой и хра­нил­ся в Ефе­се. В 988 го­ду, 9 ок­тяб­ря, спи­сок с этой ико­ны был при­не­сен из Кор­су­ни в Ки­ев свя­тым рав­ноап­о­столь­ным кня­зем Вла­ди­ми­ром (па­мять 15 июля) по­сле его кре­ще­ния и по­лу­чил на­зва­ние Кор­сун­ской ико­ны. Поз­же эта ико­на бы­ла пе­ре­не­се­на в Нов­го­род, а при ца­ре Иоанне Гроз­ном – в Моск­ву, в Кремлев­ский Успен­ский со­бор, где бы­ла по­ме­ще­на за пре­сто­лом и где пре­бы­ва­ет и по­ныне. За­пре­столь­ная ико­на, со­глас­но ис­сле­до­ва­ни­ям, при­над­ле­жит к чис­лу ма­ло­изу­чен­ных па­мят­ни­ков древ­ней ико­но­пи­си, а пер­вые ис­то­ри­че­ские све­де­ния о ней от­но­сят­ся к на­ча­лу XVII ве­ка. Этот об­раз по на­пи­са­нию схож с ико­на­ми ти­па «Уми­ле­ние». Свя­тая ико­на Пре­свя­той Бо­го­ро­ди­цы ста­ла од­ной из пер­вых свя­тынь Успен­ско­го со­бо­ра и бо­лее ше­сти сто­ле­тий пре­бы­ва­ла в его ал­та­ре.

Свя­тая Пе­ла­гея (Пе­ла­гия) ро­ди­лась в Тар­се (в Ма­лой Азии) от знат­ных ро­ди­те­лей – языч­ни­ков. От­ли­ча­лась она необык­но­вен­ной кра­со­той и бле­стя­щим об­ра­зо­ва­ни­ем. Им­пе­ра­тор Дио­кли­ти­ан (284–305 гг.) хо­тел же­нить на Пе­ла­гее сво­е­го усы­нов­лен­но­го на­след­ни­ка, но она, уве­ро­вав во Хри­ста, по­же­ла­ла по­свя­тить Ему свою жизнь и от­ка­за­ла в сво­ей ру­ке цар­ско­му на­след­ни­ку. При­няв кре­ще­ние, Пе­ла­гея ре­ши­ла про­све­тить ве­рой Хри­сто­вой и свою мать-языч­ни­цу, но та упор­ство­ва­ла и в зло­бе при­ве­ла дочь к от­верг­ну­то­му ею же­ни­ху и от­да­ла ее ему в ру­ки. Же­них же, зная, что Пе­ла­гея не от­ка­жет­ся от хри­сти­ан­ской ве­ры и что ее бу­дут пы­тать, как и дру­гих хри­сти­ан, от ве­ли­кой скор­би по­кон­чил с со­бой

Традиция собо́рного чествования памяти свв. угодников Божиих возникла в богослужебной практике Православной Церкви с конца XI столетия, со времени, когда в Константинополе шли жаркие споры о первенстве кого-либо из 3-х Вселенских святителей и учителей Церкви – Василия Великого, архиеп. Кесарийского, Григория Богослова, архиеп. Константинопольского, и Иоанна Златоуста, патриарха Константинопольского. Согласно церковному преданию, в 1084г. митр. Евхаи́тский Иоанн удостоился явления ему всех трёх святителей, возвестивших ему, что они равночестны перед Господом, и повелевших установить единый день чествования их общей памяти

Влахернская церковь всегда была одной из главных святынь Константинополя: здесь хранились риза: (по-гречески – «омофор», то есть покров) и пояс Богоматери, привезенные паломниками из Иерусалима. В IX веке от Р.Х. наши предки – русы, тогда еще язычники, осадили Константинополь. Во время службы во Влахернской церкви защитникам города явилась Богоматерь, и, в знак того, что дает им свою защиту, покрыла их своей ризой. После этого омофор погрузили в прибрежные воды, и поднявшаяся в ту же минуту буря разметала русские ладьи

Пре­по­доб­ный Ки­рилл со­сто­ял на служ­бе сна­ча­ла у Ро­стов­ско­го кня­зя Кон­стан­ти­на II Бо­ри­со­ви­ча, а по­том у Кон­стан­ти­на III Ва­си­лье­ви­ча, ко­то­рых он, как один из са­мых близ­ких к ним лю­дей, не раз со­про­вож­дал в Зо­ло­тую Ор­ду. Св. Ки­рилл вла­дел до­ста­точ­ным по сво­е­му по­ло­же­нию со­сто­я­ни­ем, но по про­сто­те то­гдаш­них нра­вов, жи­вя в де­ревне, не пре­не­бре­гал и обыч­ны­ми сель­ски­ми тру­да­ми

Пре­по­доб­ный Сав­ва­тий был ино­ком Ки­рил­ло-Бе­ло­зер­ско­го мо­на­сты­ря. Сми­ре­ние, крот­кая лю­бовь к бра­тии и стро­гая жизнь снис­ка­ли ему ува­же­ние не толь­ко у мо­на­хов, но и у ми­рян. Тя­го­тясь та­ким вни­ма­ни­ем, пре­по­доб­ный Сав­ва­тий ушел на Ва­ла­ам, по­том, узнав о пу­стын­ных ост­ро­вах, на­хо­див­ших­ся в двух днях пла­ва­ния от бе­ре­га Бе­ло­го мо­ря, от­плыл ту­да с пре­по­доб­ным Гер­ма­ном. По­движ­ни­ки по­се­ли­лись око­ло Се­кир­ной го­ры Со­ло­вец­ко­го ост­ро­ва, где во­дру­зи­ли крест и по­ста­ви­ли ке­лью. По­движ­ни­ки про­жи­ли вме­сте шесть лет. 27 сен­тяб­ря 1435 го­да пре­по­доб­ный Сав­ва­тий ото­шел в веч­ность

Свя­тая пер­во­му­че­ни­ца рав­ноап­о­столь­ная Фек­ла ро­ди­лась в го­ро­де Ико­нии. Она бы­ла до­че­рью знат­ных и бо­га­тых ро­ди­те­лей и от­ли­ча­лась необык­но­вен­ной кра­со­той. В 18 лет ее об­ру­чи­ли знат­но­му юно­ше. Услы­шав про­по­ведь свя­то­го апо­сто­ла Пав­ла о Спа­си­те­ле, свя­тая Фек­ла всем серд­цем воз­лю­би­ла Гос­по­да Иису­са Хри­ста и твер­до ре­ши­ла не всту­пать в брак и по­свя­тить свою жизнь еван­гель­ской про­по­ве­ди. Мать свя­той Фек­лы вос­про­ти­ви­лась на­ме­ре­нию до­че­ри и при­нуж­да­ла ее вый­ти за­муж за об­ру­чен­но­го ей же­ни­ха. Об­руч­ник свя­той Фек­лы по­жа­ло­вал­ся пра­ви­те­лю го­ро­да на апо­сто­ла Пав­ла, об­ви­няя его в том, что он от­вра­тил от него неве­сту. Пра­ви­тель за­клю­чил свя­то­го апо­сто­ла в тем­ни­цу. Свя­тая Фек­ла но­чью тай­но убе­жа­ла из до­ма, под­ку­пи­ла тю­рем­ных стра­жей, от­дав им все свои зо­ло­тые укра­ше­ния, и про­ник­ла к уз­ни­ку в тем­ни­цу. Три дня она си­де­ла у ног апо­сто­ла, вни­мая его оте­че­ским на­став­ле­ни­ям. Ис­чез­но­ве­ние Фек­лы об­на­ру­жи­лось, и по­всю­ду бы­ли разо­сла­ны слу­ги на по­ис­ки про­пав­шей. На­ко­нец ее на­шли в тюрь­ме и на­силь­но при­ве­ли до­мой

Про­рок Иоанн Кре­сти­тель – по­сле Де­вы Ма­рии са­мый чти­мый свя­той. С именем Иоанна Предтечи связано семь праздников: 6 ок­тяб­ря – за­ча­тие, 7 июля – рож­де­ство, 11 сен­тяб­ря – усек­но­ве­ние гла­вы, 20 ян­ва­ря – Со­бор Иоан­на Кре­сти­те­ля в свя­зи с празд­ни­ком Кре­ще­ния, 9 мар­та – пер­вое и вто­рое об­ре­те­ние его гла­вы, 7 июня – тре­тье об­ре­те­ние его гла­вы, 25 ок­тяб­ря – празд­ник пе­ре­не­се­ния его пра­вой ру­ки с Маль­ты в Гат­чи­ну (по но­во­му сти­лю)

Был епи­ско­пом Афин­ским и Магн­езий­ским. Про­по­ве­до­вал сло­во Бо­жие в Афи­нах и Маг­не­зии (во­сточ­ный по­лу­ост­ров Фес­са­лии). Мно­гих языч­ни­ков об­ра­тил к ис­тин­ной ве­ре во Хри­ста Спа­си­те­ля. Его про­по­ведь вы­зва­ла нена­висть за­ко­ре­не­лых языч­ни­ков. Од­на­жды разъ­ярен­ная тол­па на­па­ла на апо­сто­ла, чтобы по­бить его кам­ня­ми. Хра­ни­мый Бо­гом апо­стол Ко­драт остал­ся жив, то­гда его бро­си­ли в тем­ни­цу, где он и скон­чал­ся от го­ло­да. Свя­тое те­ло его бы­ло по­гре­бе­но в Маг­не­зии.

Око­ло се­ре­ди­ны XIII ве­ка (1237–1240 гг.) Рос­сию по­стиг­ло на­ше­ствие мон­го­лов. Сна­ча­ла опу­сто­ше­ны бы­ли Ря­зан­ское и Вла­ди­мир­ское кня­же­ства, по­том в юж­ной Рос­сии бы­ли раз­ру­ше­ны го­ро­да Пе­ре­я­с­лавль, Чер­ни­гов, Ки­ев и дру­гие. На­ро­до­на­се­ле­ние этих кня­жеств и го­ро­дов боль­шей ча­стью по­гиб­ло в кро­ва­вых се­чах; церк­ви бы­ли ограб­ле­ны и по­ру­га­ны, зна­ме­ни­тая Ки­ев­ская Лав­ра бы­ла раз­ру­ше­на, а ино­ки рас­се­я­лись по ле­сам

На иконе Целительница Пресвятая Богородица изображена стоящей во весь рост  у постели больного клирика, к которому явилась Сама Матерь Божия в ответ на горячую молитву и послала знамение Своей неизреченной любви и милости: больной получил совершенное исцеление, тотчас же пошел в церковь и, встав на клирос вместе с поющими, привел в изумление всех окружающих. Уже из самого названия видно, что история этой иконы связана с чудесами исцеления от различных болезней, на протяжении веков происходивших по молитвам людей перед Её святым образом

Во II ве­ке, в цар­ство­ва­ние им­пе­ра­то­ра Адри­а­на (117–138 гг.), в Ри­ме жи­ла бла­го­че­сти­вая вдо­ва Со­фия (имя Со­фия зна­чит "пре­муд­рость"). У нее бы­ли три до­че­ри, но­сив­шие име­на глав­ных хри­сти­ан­ских доб­ро­де­те­лей: Ве­ра, На­деж­да и Лю­бовь. Бу­дучи глу­бо­ко ве­ру­ю­щей хри­сти­ан­кой, Со­фия вос­пи­та­ла до­че­рей в люб­ви к Бо­гу, уча не при­вя­зы­вать­ся к зем­ным бла­гам. Слух о при­над­леж­но­сти к хри­сти­ан­ству это­го се­мей­ства до­шел до им­пе­ра­то­ра, и он по­же­лал лич­но уви­деть трех се­стер и вос­пи­тав­шую их мать. Все чет­ве­ро пред­ста­ли пе­ред им­пе­ра­то­ром и без­бо­яз­нен­но ис­по­ве­да­ли ве­ру во Хри­ста, вос­крес­ше­го из мерт­вых и да­ю­ще­го веч­ную жизнь всем ве­ру­ю­щим в Него. Удив­лен­ный сме­ло­стью юных хри­сти­а­нок, им­пе­ра­тор ото­слал их к од­ной языч­ни­це, ко­то­рой при­ка­зал убе­дить их от­речь­ся от ве­ры. Од­на­ко все до­во­ды и крас­но­ре­чие язы­че­ской на­став­ни­цы ока­за­лись на­прас­ны­ми, и пла­ме­не­ю­щие ве­рой сест­ры хри­сти­ан­ки не из­ме­ни­ли сво­их убеж­де­ний. То­гда их сно­ва при­ве­ли к им­пе­ра­то­ру Адри­а­ну, и он стал на­стой­чи­во тре­бо­вать, чтобы они при­нес­ли жерт­ву язы­че­ским бо­гам. Но де­воч­ки с него­до­ва­ни­ем от­верг­ли его при­каз

Ико­на Бо­жи­ей Ма­те­ри, име­ну­е­мая «При­з­ри на сми­ре­ние», бы­ла яв­ле­на в 1420 го­ду в Псков­ской зем­ле, на озе­ре Ка­мен­ном. Об­сто­я­тель­ства чу­дес­но­го яв­ле­ния неиз­вест­ны, но мож­но сде­лать пред­по­ло­же­ние о том, что свя­тая ико­на бы­ла об­ре­те­на пско­ви­тя­на­ми в уте­ше­ние, ко­гда они тер­пе­ли боль­шие бед­ствия во вре­мя кня­же­ния Ва­си­лия II Дмит­ри­е­ви­ча: мо­ро­во­го по­вет­рия и втор­же­ние при­шед­ше­го за­во­е­вы­вать псков­ские зем­ли ли­тов­ско­го кня­зя Ви­то­вта. В псков­ской ле­то­пи­си есть два сви­де­тель­ства о свя­той иконе. Од­но из них гла­сит: «В ле­то 6934 (1426) за ста­рым Ко­ло­жем, на Ка­мене озе­ре, бысть зна­ме­ние: от ико­ны Свя­тыя Бо­го­ро­ди­цы идя­ше кровь, ме­ся­ца сеп­тев­риа в 16 день; сие убо зна­ме­ние про­яви на­хож­де­ние по­га­но­го кня­зя Ви­то­вта и мно­гое про­ли­тие хри­сти­ан­скых кро­вей». В дру­гом, бо­лее пол­ном ука­за­нии на чу­дес­ное зна­ме­ние от об­ра­за, го­во­рит­ся: «В ле­то 6934 (1426), тоя же осе­ни, бысть зна­ме­ние от ико­ны Свя­тыя Бо­го­ро­ди­цы, на Ка­мене озе­ре, у Ва­си­лия у дво­ра: шла кровь из пра­ва­го ока, и на ме­сто ка­па­ла, где сто­я­ла, и на пу­ти шла кровь, как вез­ли, от ико­ны в убрус, как в Псков про­во­ди­ли ико­ну Пре­чи­стыя, ме­ся­ца сен­тяб­ря в 16. На па­мять свя­тыя ве­ли­ко­му­че­ни­цы Ев­фи­мии».