В наиболее тяжелом положении продолжают оставаться сирийские курды. Брошенные несколько лет назад на произвол судьбы Дамаском, курдские анклавы Сирии смогли создать на севере страны довольно эффективные органы самоуправления, отряды самообороны и при поддержке своих турецких и иракских собратьев и авиации западной коалиции отразить наступление боевиков Исламского государства (ИГ). Наиболее тяжелые бои имели место в районах населенных пунктов Кобани и Тель-Абьяд, где исламисты применили танки, бронетранспортеры, артиллерию, другие виды тяжелых вооружений. Курды в основном с легким стрелковым оружием продемонстрировали беспримерное мужество и героизм, отстояли свои территории и заставили мировое сообщество обратить внимание на проблему борьбы с Исламским государством.

Положение усугубляется тем, что сирийские курды воюют с джихадистами в условиях блокады со стороны Турции. Анкара рассматривает ведущую сирийскую курдскую Партию демократического союза (ПДС) и ее ополченцев как филиал турецкой Рабочей партии Курдистана (РПК) и считает ее, также как и РПК, - террористической организацией. Турция панически боится создания на своих границах курдской автономии или самостоятельного курдского государства, поскольку в свое время (1921 г.) курды были искусственно разделены турецко-сирийской границей.

Здесь, как и в случае с Кореей, существует проблема разделенных семей и родов и даже колючая проволока и минирование границы турецкими властями не останавливает сирийских и турецких курдов продолжать общение и поддерживать традиционные связи. Кроме того, пришедшие на помощь защитникам Кобани турецкие курды получили боевой опыт, добыли трофейное оружие, получили часть вооружений и боевой техники от США, стран Запада и Иракского Курдистана.

Это серьезно озаботило турецкие власти, которые пытаются наносить ракетно-бомбовые удары по позициям курдских ополченцев Сирии и инициируют создание так называемой "буферной зоны" на турецко-сирийской границе, где полицейские функции возлагались бы на отряды Свободной сирийской армии (ССА). Не встретив поддержки своих антикурдских планов в Сирии со стороны Вашингтона и Брюсселя, Анкара пытается расколоть изнутри сирийских курдов и, тем самым, ослабить их национальное движение. ПДС и ее военному крылу — Отрядам народной самообороны (ОНС) противопоставляется союз 15 небольших партий — Курдский национальный совет, который был создан в октябре 2011 г. при содействии президента Иракского Курдистана М.Барзани. Именно представители этих курдов приглашаются на форумы базирующейся в Турции Сирийской национальной коалиции.

По мнению Анкары, активизация деятельности турецкой РПК во многом связана с военными успехами сирийских курдов. Как известно, после июльского теракта в приграничном с Сирией городе Суруч, где погибли в основном курды, в Турции была объявлена широкая антитеррористическая операция. Однако, целями ракетно-бомбовых ударов и арестов стали не столько боевики ИГ, сколько сторонники РПК. Похоже на то, что власти воспользовались этой провокацией ИГ и возобновили вооруженную борьбу с РПК, которая с марта 2013 г. находилась в состоянии перемирия с властями.

Вместо того, чтобы провести следственные действия по факту убийства двух полицейских, турецкое руководство подвергло бомбардировкам лагеря и базы РПК в Кандильских горах на территории Иракского Курдистана, развернуло широкие военные и карательные операции против сторонников РПК. Несмотря на то, что большая часть турецких курдов, в том числе и в рядах РПК, на парламентских и президентских выборах поддерживала правящую Партию справедливости и развития (ПСР) и президента Р.Эрдогана, в СМИ Турции была развернута антикурдская кампания, власти допустили провокации и погромы штаб-квартир прокурдской парламентской партии (НДП). В условиях репрессий повторные парламентские выборы в стране привели к потере НДП 21 мандата в Меджлисе, однако ей все же удалось преодолеть довольно высокий 10 % барьер. Это объясняется тем, что НДП заручилась поддержкой не только курдского электората, но и представителей других национально-этнических и религиозных меньшинств, которые борются за сохранение своей идентичности в новой Турции.

На фоне обострения борьбы за свои права и свободы сирийских и турецких курдов несколько дестабилизировалась ситуация и в Иракском Курдистане. Воспользовавшись истечением срока президентских полномочий Масуда Барзани в августе 2015 г., основные оппозиционные партии (ПСК и Горран) спровоцировали акции протеста и погромы штаб-квартир правящей ДПК в Сулеймании. Аргументы ДПК и Регионального правительства Курдистана о необходимости концентрации усилий на борьбе с боевиками ИГ и продлении полномочий президента решением парламента пока не нашли поддержки со стороны оппозиции. И, если в Сирии раскол в рядах курдов инициируется турецкими властями, то в провинции Сулеймания велико влияние иранских властей.

Тегеран явно не устраивает независимый Иракский Курдистан, который все дальше удаляется от обанкротившегося политически и в военном отношении Багдада. Иранских аятолл также не устраивают союзнические, взаимовыгодные отношения Эрбиля и Анкары. Иран всячески поддерживает марионеточный режим Хейдара аль-Абади, который под предлогом борьбы с терроризмом продолжает гражданскую войну со своим арабо-суннитским населением. Курды в центральном правительстве придают как бы легитимность непопулярному в стране и погрязшему в коррупции правительству Х.аль-Абади.

Иран опасается, что с выходом Иракского Курдистана из практически развалившегося Ирака арабо-суннитские провинции закрепят свой независимый статус в виде Исламского халифата и окончательно изолируют на сухопутной ирако-сирийской границе Дамаск и алавитские районы Сирии от Ирана. Иранские власти хотели бы и дальше видеть Ирак под управлением арабо-шиитского большинства, где арабам-суннитам и курдам отводилась бы второстепенная роль.

Таким образом, несмотря на военные успехи в борьбе с радикальными исламистами в Сирии и Ираке, курды продолжают испытывать нарастающее давление со стороны властей Турции и Ирана. Анкара и Тегеран опасаются роста национального самосознания курдов на своих территориях в случае дальнейшей автономизации сирийских курдских анклавов, федерализации стран или провозглашения независимости курдов Сирии и Ирака.