России в этих условиях не нужно дергаться – надо продолжать работу по строительству нового мирового порядка.
Падение цен на сырье и акций на всех мировых рынках идет уже несколько дней и вызывает закономерный вопрос: что это – простая встряска или переход к новой фазе кризиса?
После мирового кризиса 2008 года ни одна из породивших его проблем не была решена: в первую очередь США отказались проводить реформу МВФ, которая уменьшила бы роль доллара как мировой резервной валюты.
Штаты включили печатный станок и несколько лет накачивали экономику дешевыми деньгами – вслед за ними, только в меньшем объеме, это делали и остальные страны «Большой семерки».
Китай рос и тянул за собой мировую экономику, но в целом и рост ВВП в развитых странах, и потребление не увеличивались. Пузырь виртуальных ценных бумаг, на порядок превышающий по стоимости объем мирового ВВП, не сдулся.
Всем было понятно, что мировую экономику вытащили из кризиса 2008 года с помощью терапии и махинаций, когда ей требовалось как минимум серьезное хирургическое вмешательство, а то и полное переливание крови.
То есть вторую волну кризиса отсрочили, одновременно запрограммировав ее гораздо более разрушительный характер, в том числе и потому, что спасать доллар как мировую резервную валюту (что принципиально важно для сил, продвигающих глобализацию) включением печатного станка будет уже невозможно.
Вопрос был только в сроках прихода второй волны, и то, что мы наблюдаем сейчас, очень похоже на ее начало.
Если это так – что станет понятно в ближайший месяц-два – то мы вступаем в фазу резкого обострения мировой обстановки. Потому что останавливать вторую волну «держатели банка» будут уже абсолютно неэкономическими методами – как потому, что экономических у них уже не осталось, так и по причине чрезвычайно высоких ставок в этой игре.
На кону сохранение атлантического господства, важнейшими частями которого является контроль над мировыми финансами и вся политика глобализации по-англосаксонски. В этих условиях ничто, включая новые войны, не остановит теряющего силу гегемона.
Положение России при этом несравнимо лучше, чем было в 2008 году, когда пришла первая волна кризиса, каким бы парадоксальным это ни казалось на первый взгляд.
Во-первых, у руководства страны, как и у народа, уже нет иллюзий в отношении того, что это обычный кризис и со временем мировая экономика может «оздоровиться» – все видят, что поведение США и сам ход событий в мировой экономике свидетельствуют, что все системные проблемы не исчезли, а лишь усугубились.
Значит, ни о каком поиске взаимопонимания с Западом речи уже не идет, потому что мы понимаем, что спасать себя атлантисты будут за счет утопления всех остальных. И это понимание дорогого стоит.
Во-вторых, геополитический и финансово-экономический конфликт с Западом привел к ослаблению зависимости от мирового капитала (не только через закрытие для нас западных финансовых рынков, но и через ускоренную выплату нами задолженности иностранным банкам) и пониманию необходимости поисков внутренних источников роста.
Да, осознание необходимости опоры на собственные силы пока еще не стало господствующим в наших верхах, но в случае начала второй волны глобального кризиса этот процесс, несомненно, ускорится.
Что неизбежно приведет не только к усилению и так начавшейся реиндустриализации и обновлению инфраструктуры, но и к принципиальному изменению кредитно-финансовой политики в целом.
В-третьих, началась переориентация как торговых, так и финансовых связей с Запада на Восток и Юг.
Понятно, что в условиях «глобального шторма» тяжело будет всем, и в первую очередь развивающимся странам, за счет которых Запад и попытается выйти из кризиса, но само по себе укрепление связей с незападным миром позволит России получить возможность развития своих передовых производств (например, строительство АЭС в странах третьего мира, которое способно давать в несколько раз больше денег, чем даже торговля оружием).
В-четвертых, резко ускорится процесс перехода на расчеты в национальных валютах. Он и так набирал силу, а в случае начала второй фазы кризиса станет приоритетным.
Речь в первую очередь идет о странах БРИКС и ШОС, с которыми у нас есть множество общих, как реальных, так и потенциальных инфраструктурных, промышленных и торговых проектов.
В-пятых, Россия и Китай в кооперации с различными незападными центрами силы, несомненно, ускорят работу по созданию альтернативной системы мировых финансов, первые элементы которой в виде банков БРИКС и ШОС, а также Азиатского банка инфраструктурных инвестиций уже создаются.
В-шестых, за полтора года конфликта с Западом и войны на Украине у народа России в целом сложилось понимание того, что мы вступили в эпоху глобальной турбулентности и трансформации.
То есть Россия в принципе раньше других начала привыкать к испытаниям, что будет плюсом в ходе затяжной второй волны мирового кризиса.
Сколько продлится и когда закончится мировой кризис, не знает никто, но его итогом станет фундаментальное изменение нынешнего мирового порядка, как экономического, так и геополитического.
США и Запад потеряют командные высоты и будут вынуждены стать одним из центров силы многополярного мира – военная и геополитическая мощь атлантистов будет подорвана, и они фактически откажутся от идеи глобализации, уйдя в частичную автаркию.
Будет выстроена новая мировая финансовая система, построенная на балансе региональных валют, которые будут иметь хождение в крупных региональных блоках, которые станут несущими конструкциями нового мирового порядка (Европейский, Евразийский во главе с Россией, Южноамериканский, Тихоокеанский во главе с Китаем, Североамериканский, Арабо-мусульманский).
Китай и Восток в целом будут выступать локомотивом нового экономического роста. Россия будет развивать Дальний Восток и Сибирь, продолжая при этом собирать вокруг себя европейские осколки СССР.
Сколько войн и испытаний предстоит пройти миру на пути к этому? Сейчас это неважно, нужно просто понимать, что мы не можем не принять этот вызов.
И не имеем права проиграть – как потому, что сам ход истории идет в правильном для нас направлении, так и потому, что мы кое-чему выучились на своих собственных ошибках недавнего прошлого.
