Сам поселок стремительно рос. Здесь были построены многоэтажные дома с газом и центральным отоплением. Но годы независимости не лучшим образом сказались на жизни поселка. По сути, он уже не развивался так, как это было в лучшие времена, когда науке уделялось огромное внимание. А теперь поселка, можно сказать, и вовсе нет. Его уничтожила война.
Ольга Калашникова – одна из жительниц поселка Пески, которая после массированных обстрелов украинской армией этого населенного пункта перебралась в Донецк. Она педагог. В Песках родилась и выросла, здесь оставлена частичка ее души.
-Ольга, когда началось уничтожение поселка? Как это было?
-Это было очень страшно. Сначала поселок обстреливали нерегулярно. Я в это время была в селе Нетайлово, что западнее Песок, и своими глазами видела, откуда летели первые снаряды. Они летели с украинской стороны на головы мирных граждан Донбасса. Помню, как во время обстрела задрожала наша многоэтажка, и мой ребенок упал. Грады летели над нашей головой – с запада в Донецк. Потом мы спустились в подвал, от стресса дочку там долго тошнило, и я не знала, что делать. Я не представляла, когда мы сможем подняться наверх. Жителей Песок вывозил из-под обстрелов наш батальон «Восток». Но мы сидели так глубоко, что ничего не слышали и не видели. Было решено выбираться из опасной зоны самостоятельно. Вещей взяли мало. Мы ведь думали, что скоро вернемся, но вот уже пошел второй год войны.
-C тех пор вы так и не были в поселке?
-Почему же, была. Первый раз поехала в ноябре. Было страшно, но решила забрать из дома необходимые вещи. У меня двое детей, приближалась зима. Чтобы попасть в свою квартиру, пришлось преодолеть три блокпоста. Стояли там не украинские войска, а бандиты из Правого Сектора. Один из них спросил, откуда я и почему еду в Пески. Показала паспорт. Тогда он достал гранату и стал ею вертеть перед глазами. Он подбрасывал ее вверх и ловил. Мне показалось, что человек был не в себе. В тот день я первый раз увидела жуткие разрушения в поселке. В одном из домов выгорели пять квартир. Но не только это меня шокировало. В поселке была любимая всеми березовая роща. Они ее сожгли и вырубили сразу, как зашли. Русские березки привели их в бешенство. Потом, как рассказали жители, которые все-таки остались в поселке, вооруженные «освободители» ходили по улицам и обстреливали окна домов. На улицах было много машин, в которые «правосеки» грузили быттехнику, одежду, хорошую мебель, - словом, все ценное с их точки зрения, что осталось в домах.
-Вас тоже ограбили?
-Дверь моей квартиры была выломана, а замок расстрелян. На полу валялись книги, в которых мародеры, видимо, искали деньги. Исчезла вся новая детская обувь. В квартире ели и пили, как свиньи. Спасибо, хоть не справляли нужду на пол, как у соседей. Оставшаяся детская одежда была брошена на пол, по ней нелюди топтались. И они себя еще называют «освободителями». Что было в квартире, мы покупали на кредитные деньги. Быттехнику, мебель. Мы не все успели выплатить. Теперь мне без конца звонят из банка и требуют вернуть кредит. За что? Девушка из Приватбанка последний раз сказала, что платить все равно придется, если не мне, то моим родственникам.
-Это был ваш последний визит в Пески?
-Нет, еще раз ездила. Душа-то болит. На украинском блокпосту мне так и сказали: «Чего вы ездите. На месте вашего поселка скоро будет равнина». Сейчас я даже не знаю, цел наш дом или нет. Школу разбомбили. Потом эти варвары разместили в Интернете свое фото на фоне уничтоженной школы с табличкой в руках. Разбито историческое здание больницы. Она находилась в здании, где в начале прошлого века было имение Юза. Великолепный дом из красного кирпича стоял бы еще долго.
-А где сейчас все жители поселка Пески?
-В основном – в Донецке. Нас тут около 700 человек. Знаете, если мы случайно встречаемся в городе, начинаем плакать и обниматься, как родные. Нас такими сделала война. Не АТО, как говорят в Киеве, а самая настоящая война. Конечно, есть и такие, что уехали на территорию Украины.
-Вы с ними общаетесь?
-Общаться с некоторыми теперь очень сложно. По телефону они боятся сказать лишнего слова. Украинская пропаганда сделала свое дело. А вот родственники мои, которые живут на Западной Украине, говорят так: «По вам стреляют, потому что из жилых кварталов нужно выгнать российскую армию и чеченцев, которые там спрятались». И бесполезно говорить, что за нашими домами никто не прячется, а украинская армия убивает мирных жителей.
-Среди ваших друзей, воспитанников, соседей есть пострадавшие?
-Конечно. Я бы сказала, что пострадали абсолютно все. За этот год много жителей поселка покинули этот мир. Инфаркты, инсульты – самые распространенные заболевания у людей, переживших обстрелы. Это люди 50-60 лет, вовсе не старые. Им бы жить да жить. Но война догнала их и убила. Жалко детей. Мой крестник оглох после обстрела. Врачи сказали, что он таким и останется. Многие дети получили психологические травмы, поэтому мы сейчас стараемся в Донецке их отвлечь от войны, занять полезным и интересным делом.
-Каким, например?
-Мы занимаемся пропагандой экологических знаний. До войны в Песках были областная станция семеноводства, племенная станция животноводства, областной центр плодородия. Дети, которые посещали эколого-натуралистический центр в поселке, потом часто выбирали профессию, связанную с сельским хозяйством, с землей, с экологией. И сейчас, когда рядом рвутся снаряды, мы думаем о мирной жизни, хотим вырастить здоровое поколение, оградить его от всех отрицательных явлений, которые, как опасный вирус, распространяются по Украине. Экологические кружки мы создаем во всех школах Донецка, организуем выставки, разные мероприятия. Благодаря общественному движению «Свободный Донбасс» наши дети в качестве туристов побывали в Москве.
-Ольга, недавно жители поселка Пески провели сход. Там присутствовал и Александр Захарченко. Обговаривались многие проблемы. Конечно, сейчас идет война, но шел ли разговор о том, что будет с поселком и его жителями?
-Да. Все сошлись на том, что поселок нужно восстановить в том виде, каким он был. Мы все хотим вернуться назад – на нашу маленькую израненную родину. В наших сумочках до сих пор лежат ключи от домов, которых уже нет. Но мы их храним как память о прежней мирной жизни. Мы обязательно отстроим свой поселок.
