Вот с поля боя вояк отправили в Харьков (Днепропетровск, Запорожье) вертолетом. Не будем говорить о стоимости перелета, поговорим о времени. Предположим, на поле боя при ранении в бедро человеку в порядке само- или взаимопомощи был наложен жгут. Без хирургической операции через пару часов разовьется омертвение тканей и ногу придется ампутировать. Так чаще всего и происходит, потому что транспортировка занимает не менее четырех часов. Местные больницы имеют одного-трех хирургов, постоянно занятых бесконечными операциями. Да и оснащенность медицинским оборудованием за 24 года украинской разрухи оставляет желать лучшего.
Весь мир давно использует военно-полевые госпитали. И Украина анонсировала их создание – ТРИ (!) госпиталя. Но давайте взглянем на штатное расписание такого госпиталя. На одного хирурга-травматолога – ШЕСТЬ наркологов и ДВА психиатра. За полтора года войны Украина превратилась в страну инвалидов. Инвалидов без рук, без ног, с осколками, сидящими во всех частях тела. Если крупно повезёт, то родные приобретут инвалидную коляску – при условии, что скинутся всем миром соседи, волонтёры или какие-либо благотворительные организации. Государство Украина, пославшее людей на братоубийственную войну, в этом процессе принимает самое минимальное участие. Обещанные миллионы так и остались мифом. Выживать придётся самостоятельно.
Но это не самое страшное. Самое страшное – когда домой возвращаются «воины» с руками и ногами, но без головы. Не в буквальном смысле. Голова вроде и на месте, но «начинка» в ней работает как мина замедленного действия. Какие последствия она будет иметь для окружающих и самого «героя» АТО, предсказать невозможно. Психиатры всего мира тысячи раз описали психические отклонения участников различных военных конфликтов. После войны во Вьетнаме подобные повреждения психики получили название «вьетнамский синдром». Во вьетнамской войне погибли 58 тысяч граждан Соединённых Штатов, получили ранения – 303 тысячи. Многие вернувшиеся с той войны так и не поняли, за что и зачем они воевали. Количество суицидов в послевоенное время среди служивших во Вьетнаме американцев достигло ста тысяч.
Афганский синдром стал следствием войны Советского Союза в Афганистане. Война на Донбассе обернется для здоровья и психики украинских солдат донбасским синдромом. И это не фантазии и опасения психиатров, а объективная реальность.
На сегодняшний день из так называемой «зоны АТО» демобилизованы около 30 тысяч военнослужащих. Тридцать тысяч ещё полтора года назад практически здоровых мужчин вернулись в свои города и сёла. Теперь они задаются вопросами без ответов. За что воевали? Кого убивали, грабили и насиловали? За чьи интересы и по чьей воле полегли в донецких степях друзья и земляки? Никакие СМИ не в силах вытеснить из их памяти страшные картины смерти, голода и холода, убийства мирных жителей, стёртых с лица земли городов и посёлков Донбасса.
Всё это только краем касается «заточенных» на войну добровольческих батальонов, специально обученных убивать. Именно они стояли за спинами мобилизованных военнослужащих и в упор расстреливали всех, кто пытался роптать или бежать с поля боя. Наемникам и нацистам муки совести неведомы. Хотя, как знать. Возможно, и у них когда-нибудь наступит разблокировка сознания, отравленного нацистской идеей. Ведь существует страшная статистика суицидов среди немецких нацистов после Великой Отечественной войны – тех, кто осознал, сколько смертей и горя они принесли.
Донбасский синдром уже стал разновидностью психического нарушения личности украинских вояк. Именно поэтому мы попытались выяснить, что такое донбасский синдром, у главного врача психоневрологической больницы города Стаханов Владимира Трунякова:
«Донбасский синдром относят к посттравматическим стрессовым состояниям. Он имеет довольно характерные симптомы, выделяющие эту болезнь среди других посттравматических состояний. Толчком к развитию синдрома ученые считают бессмысленность и беспощадность гражданской войны на Украине. Война меняет мировоззрение и характер человека: он становится категоричным, агрессивным, с презрением или открытой враждебностью относящимся к власти и ее представителям; у него обостряется чувство справедливости, нередко проявляется ощущение вины, что остался жив, тогда как боевые товарищи погибли. С таким набором качеств устроиться в мирном социуме очень сложно.
Кроме того, человека часто преследуют и другие, более общие «прелести» посттравматического синдрома: зацикленность на травмирующем событии или вытеснение его из памяти, ночные кошмары, высокая тревожность. Самостоятельно преодолеть этот синдром практически никому не удавалось, без профессиональной помощи итогом развития болезни нередко становится самоубийство. К сожалению, врачи-психиатры не обещают полного избавления от синдрома. Донбасский синдром – это новое название старого синдрома, ведь войн, затронувших практически весь мир, было несколько.
Третий – самый последний и самый страшный – этап посттравматического синдрома проявится, когда солдаты возвратятся с войны: все успокаивается и кажется, что они смогут вернуться к нормальной жизни. Но война не отпускает: начинают понимать бессмысленность войны, к жизни относятся с большим цинизмом, появляется чувство потерянности. У тех, кто побывал на передовой, кто постоянно переживал все вышеперечисленное, вырабатывается некое замораживание чувств. Это защитная реакция психики, происходит она автоматически, организм так пытается защитить себя от ужасов, которые приходится наблюдать и делать во время войны. Хотя это не всегда спасает.
При донбасском синдроме больному снятся самые страшные моменты пережитых событий, и он либо просыпается, либо кричит и стонет во сне. Во всех прохожих ему мерещатся враги, которые готовы в любой момент кинуться на него и убить. Солдата не оставляет ощущение, что за ним охотятся и следят, здесь даже можно говорить о проявлении «мании преследования». Постоянно возникает страх, что вот-вот рядом начнут взрываться гранаты, поэтому от любого громкого звука он тут же падает на землю и закрывает голову руками. Еще одним важным фактором проявления донбасского синдрома становятся постоянные разговоры о боевых действиях, причем собеседник здесь абсолютно неважен».
Вот такими будут последствия этой страшной войны для тех, кто побывал в «мясорубке», как говорят сами солдаты. Впрочем, и родственникам «воина» теперь придётся согласовывать с психиатром каждый свой шаг.
В скором будущем посттравматический синдром у десятков тысяч «героев» обернётся сумасшедшим всплеском не только суицидов (которые уже начались), но и тяжких преступлений. А родня украинских солдат, которая получала «подарки» с Донбасса в виде ковров, телевизоров, украшений и кружевных бюстгальтеров, вынуждена будет всё это добро продать, чтобы оплатить весьма дорогие услуги психиатров. Они теперь будут обеспечены прибыльной работой и пациентами на много-много лет вперед.
