Большая политика состоит из событий глобальных (значение которых не сразу становится очевидным), больших, маленьких и совсем малозаметных. Каждое из них имеет причину и следствие, а когда оно укладывается в какую-либо логическую цепочку, это сразу наводит на определенные размышления. В данном случае речь идет об информационно-политической атаке со стороны Запада в отношении двух тюркских государств — Турции и Азербайджана, характер взаимодействия между которыми определяется формулой «одна нация — два государства». Тут не всё однозначно, поскольку Азербайджан, состоящий из бывших персидских ханств, выводит почему-то свою «общую историю и общие ценности» из Турции, а через неё, как заявлял азербайджанский президент Ильхам Алиев, и «всего тюркского мира». Но это публично. Как утверждает турецкая либеральная газета Hurriyet со ссылкой на опубликованные WikiLeaks документы, Алиев не раз негласно подвергал жесткой критике внешнюю политику турецкой Партии справедливости и развития (ПСР), квалифицируя её как «наивную» и «ошибочную». Тем не менее, Анкара, как член НАТО и государство, которое на протяжении ряда лет ведёт диалог с Брюсселем по интеграции в Евросоюз, объективно в отношении Баку выступала с позиции «старшего брата» — закавказского продолжения Турции.
То, что два тюркских государства могли стать сообщающимися «геополитическими артериями», сулило немалых выгод. И вызовов. Как ни крути, но Турция, по сравнению с Азербайджаном, имеет более глубокие демократические традиции. Выступая в начале сентября 2014 года на закрытии Всемирного экономического форума премьер-министр Ахмет Давутоглу говорил, что Анкара «защищала и продолжит защищать демократию на Ближнем Востоке, брошенную Европой на произвол судьбы» и такую же миссию готова выполнять «на Балканах, Кавказе, Черном море вместе взятых». Поэтому природа политических режимов в Турции и в Азербайджане, где оппозиция вообще не представлена в парламенте, усложняла картину, особенно в ситуации, когда президент Турции Реджеп Эрдоган стал дрейфовать в сторону авторитарного стиля управления страной, а не наоборот, ведя своего азербайджанского коллегу Алиева в сторону демократии. Результатом всего этого стало, с одной стороны, сближение Баку с Анкарой, а с другой — дрейф представительских систем двух стран в разном направлении. Они как бы поменялись местами. Правящая ПСР внедряла во внутренней политике так называемый «умеренный исламизм», тогда как Азербайджан взял на вооружение лозунги кемализма — национализм и светскость. В этом смысле у Баку, по сравнению с Анкарой, теоретически оказывалось больше шансов вступить на путь европейской интеграции. Однако…
В Турции прошли парламентские выборы. Впервые за 13 лет нахождения у власти ПСР, собрав около 40% голосов избирателей, столкнулась не только с необходимостью формирования коалиции, но и приказала долго жить проекту Эрдогана по превращению Турции в президентскую республику. Телеканал CNN TÜRK, размышляя об использовании на этих выборах так называемого административного ресурса, высказал предположение, что ПСР в принципе могла провести фальсификацию результатов выборов, довести до 50,1% свой результат, что позволило бы сохранить однопартийное правительство, но не осуществить конституционный сценарий. В таком случае Давутоглу, как и прописано в Конституции, пользуясь властными полномочия главы кабинета, со временем выходил бы из-под «тени Эрдогана». Однако президент предпринял неожиданный маневр. Как утверждает центристская турецкая газета Yenicag, по ходу кампании он заявил об отсутствии в Турции «курдского вопроса», обеспечив таким образом прохождение в парламент возглавляемой Селахаттином Демирташем прокурдской Демократической партии народов (ДПН), которая набрала 12,9% голосов, оттянув на себя часть электората правящей ПСР и оппозиционной Народно-республиканской партии (НРП). В результате перед премьером сейчас поставлена сложная задача по созданию коалиционного правительства. Смысл возникшей турбулентности в турецкой политике сводится к тому, что главным «разводящим» остается Эрдоган, хотя по Конституции на него возложены представительские функции, тогда как Давутоглу теряет заметную часть властных полномочий, а политическая устойчивость его кабинета будет зависеть от других партий: ПСР с 40,86% голосов и Партия националистического действия (ПНД) с 16,29% голосов могут сформировать новое правительство.
Интересно вот ещё что. НРП, которую относят к светской оппозиции кемалистского типа, получила 24,96% голосов. Меньше, чем в 2011 году. Тем не менее некоторые западные аналитики сочли, что парламентские выборы в Турции в целом соответствовали евростандартам. Как писало французское издание Slate.fr, «турецкие избиратели дали урок демократии старушке-Европе, так как произошедшее делает невозможным непомерное усиление роли президента, к которому стремится основатель Партии справедливости и развития президент Эрдоган». А это немало для страны, где было три государственных переворота (1960, 1971, 1980), так называемый постмодернистский переворот (1997) и еще несколько попыток насильственной смены власти после утверждения у руля ПСР в 2002 году. В такой ситуации в ЕС должны были дождаться формирования нового парламента и правительства для тесного сотрудничества с ними. Но именно в этот момент Европарламент (ЕП) на пленарной сессии в Страсбурге принимает резолюцию по Турции с оценкой «прогресса страны в области реформ в 2014 году», критикуя систему правосудия и ситуацию со СМИ, а также упоминая принятую в апреле резолюцию ЕП с призывом к Анкаре признать Геноцид армян в Османской империи в 1915 году и решить курдскую проблему. При этом, сообщил турецкий министр по делам ЕС Волкан Бозкыр, «ссылка на реакцию ЕП по событиям 1915 года была внесена в документ в последнюю минуту». МИД Турции назвал резолюцию «неприемлемой, односторонней и далекой от объективности», хотя очевидно, что таким образом Брюссель посылает сигналы Анкаре — он перестает воспринимать ПСР и её лидеров «как мусульманский вариант европейской христианской демократии» и делает ставку на «проевропейские» силы, которые стремятся сохранить «светскую суть» турецкого государства. Так выстраивается первый водораздел — светская Турция против исламского реванша. Второй водораздел: курдский. На днях в Диярбакыре в ходе перестрелки погибли три члена НДП. К сожалению, события такого рода в юго-восточных вилайетах Турции не редкость. Однако Демирташ неожиданно заявил, что «Турция стоит на пороге гражданской войны, а руководство страны не обращает внимания на эту опасность». Это откровенный намек на то, что Анкара может скоро получить «свой Карабах».
Теперь о Баку. На Азербайджан обрушился шквал западной критики относительно нарушения прав человека и норм демократии. В ответ власти приняли решение о прекращении деятельности Бакинского офиса Координатора проектов ОБСЕ. Как пишет бакинский портал Haqqin. az со ссылкой на дипломатические источники, «причину ликвидации Бакинского офиса надо искать в США», которые «хотят сменить власть в Азербайджане, как это было на Украине и в Грузии». Конечно, Азербайджан, как и большинство государств на постсоветском пространстве никак не назовешь «заповедником демократии», но раньше Запад относился к бакинскому режиму значительно терпимее. Теперь же, говорит заместитель министра иностранных дел Азербайджана Араз Азимов, «мы наблюдаем непрерывные попытки отойти от строгой системы межгосударственных отношений в рамках ОБСЕ и превратить её в гибкую „резиновую“ структуру, игнорирующую права, интересы и позиции суверенных государств, с вовлечением в орбиту деятельности ОБСЕ разного толка неправительственных организаций, подвизающихся на ниве бесконечной критики „неугодных“ кому-то стран». Парадокс состоит в том, что Запад не перестает разыгрывать «карту» Баку, выстраивая или поддерживая альтернативные российским проекты по экспорту углеводородов в Европу. Правда, политолог Расим Мусабеков успокаивает своих земляков, считая, что в «структурах ЕС готовятся сотни разных политических документов, о которых забывают через неделю», что «отношения с Западом следует оценивать по энергетическим проектам, и здесь нет никаких симптомов того, что Евросоюз дистанцируется от нас». Возможно, так оно и есть. Но стоит напомнить, что усиление критики в адрес Азербайджана началось незадолго до открытия в Баку Европейских игр. В этой связи любопытно звучит объяснение ситуации, высказанное Мусабековым: «Возможно, поэтому, когда нам действительно нужна политическая поддержка, в частности, по справедливому урегулированию нагорно-карабахского конфликта, Евросоюз и другие партнёры не проявляют большой заинтересованности». Так вырисовывается интригующая геополитическая комбинация. Запад демонстрирует, что авторитарный стиль правления президента Турции Эрдогана ведет к фрагментации Турции через курдских фактор, а авторитарный стиль правления Алиева в Азербайджане отделяет его от решения карабахской проблемы по своему сценарию. И в первом, и во втором случаях Запад открыто определяет контуры «постэрдогановской Турции» и «посталиевского Азербайджана».
В последние годы Эрдоган и Алиев пытались лавировать между центрами силами, особенно первый, который начал дистанцироваться от Запада и решать собственные геополитические проблемы, поддерживая курс на развитие торгово-экономических отношений с Москвой через отказ от антироссийских санкций. Что касается Алиева, то в целом он проводил прозападный курс, активно защищал американские и европейские энергетические и другие стратегические интересы в Закавказье. Однако, как пишет в Guardian проживающий ныне в Великобритании азербайджанский политолог Мурад Гасанлы, «подобная политика не привела к решению самой главной проблемы страны — нагорно-карабахского конфликта». Приведём его слова: «Международные правозащитные организации стремились повысить осведомленность об ухудшении ситуации в течение 2014 года, но официальная критика Баку оставалась сдержанной… События на Украине за последний год подчеркнули отсутствие формального и явного признания азербайджанской территориальной целостности и суверенитета со стороны США, как в случае с Киевом». Гасанлы считает, что «любые угрозы со стороны Вашингтона в новой постукраинской реальности не имеют особого веса и лишь укрепляют позиции пророссийски настроенной части правящего истеблишмента, которая неустанно напоминает обществу о том, что произошло с Грузией в 2008 году».
Вот почему предстоящая в Баку встреча президента России Владимира Путина со своими коллегами Алиевым и Эрдоганом на открытии Европейских игр приобретает не только символическое значение. Так уж получается, что в современном мире спорт стал шагать рядом с политикой.
