В четверг, 7 мая, в Великобритании состоятся, пожалуй, самые важные выборы в Европе в 2015 году. Результатов этих выборов больше ждут в Брюсселе, чем в Лондоне. От их исхода в немалой степени зависит дальнейшая судьба Соединенного Королевства в ЕС, а значит, в той или иной степени судьба самого Евросоюза. По этому поводу влиятельная газета The New York Times вышла с заголовком «Когда британцы голосуют, а результат чувствуется в ЕС». Речь идет о том, что в случае победы правящей партии консерваторов в Британии состоится референдум о выходе из ЕС, что недавно подтвердил премьер Кэмерон.

«Старая двухпартийная система, которая доминировала в политической системе Великобритании на протяжении двух веков, неприменима к этим выборам»

Нога в ногу

Британцам предстоит переизбрать 650 членов палаты общин. Главные кандидаты в британский парламент традиционно представлены двумя партиями: Консервативной, которую возглавляет действующий премьер Дэвид Кэмерон, и Лейбористской, которую возглавляет Эд Милибенд. Правящие консерваторы и их конкуренты-лейбористы идут практически вровень. Например, опросы влиятельного The Guardian показывают результаты, которые разнятся в рамках статистической погрешности.

«Эти выборы самые необычные в истории Великобритании. Обычно еще до выборов британцы знают победителей, а сейчас невозможно определить, кто наберет больше голосов. Обе партии идут нога в ногу», – сказал газете ВЗГЛЯД британский политолог, директор исследовательских программ Института демократии и сотрудничества (Париж) Джон Локленд.

Предвыборная кампания, стартовавшая в начале года, уже стала самой интересной и бескомпромиссной. В принципе, коалиционный кабинет – достаточно распространенный исход событий в странах континентальной Европы. Однако с Великобританией дело обстоит иначе. На острове такой вариант вызывает настороженность и неуверенность. Более того, подвешенное правительство, которое формируется после выборов в парламент, зачастую оказывается малоэффективным.

Двухпартийной системы больше нет

Выборы в британский парламент традиционно чем-то похожи на выборы в Конгресс США: две крупные политические силы борются друг с другом за большинство в парламенте. Однако, в отличие от США, в британских выборах участие принимают куда большее количество партий, но львиную долю мест занимают две. Все так и было до выборов в 2010 году, когда ни консерваторы, ни лейбористы не сумели собрать достаточное количество мест для того, чтобы сформировать кабинет.

Впервые британским парламентариям пришлось создавать союзы и формировать коалиции. Выборы в 2015 году лишь усилили эти тенденции. Британский парламентаризм превратился в пеструю мозаику, где для того, чтобы успешно выступить, необходима поддержка третьей силы. Так, опросы Euro News показали, что ни у одной из соперничающих партий – ни у лейбористов, ни у консерваторов – нет шансов получить единоличное большинство.

«Старая двухпартийная система, которая доминировала в политической системе Великобритании на протяжении двух веков, неприменима к этим выборам. Появились другие партии, которые имеют серьезное влияние в политической жизни Британии», – резюмировал Джон Локленд.

В целом британские СМИ склоняются к таким результатам: консерваторы получат 265–275 мест в палате общин, лейбористы – 260–270, Шотландская национальная партия – 40–55, либерал-демократы – 20–25, Партия независимости Великобритании – 2–5.

Националисты и шотландцы воспрянули 

Кампания для традиционных хозяев Вестминстерского дворца осложнилась растущей популярностью Партии независимости Великобритании во главе с харизматичным Найджелом Фараджем. Говоря об этой партии, стоит упомянуть, как она возникла. Фарадж был членом Консервативной партии, однако покинул ее после того, как Лондон подписал Маастрихтский договор, положивший начало Европейскому союзу.

Партия выступает за выход Великобритании из ЕС и за жесткое ограничение иммиграции в страну. Политологи отмечают, что в ситуации экономического кризиса внутри ЕС и активности радикальных исламистов в Европе эти лозунги могут сработать на ура.

Примечательно, что Фарадж не называет себя националистом, а предпочитает использовать термин либертарианец. Однако в целом программа и взгляды партии, по мнению Джона Локленда, могут быть названы националистическими. «Слабая сторона этой партии заключается в том, что у нее нет географической привязки, как в случае с Шотландской национальной партией. А в случае с политической системой в Великобритании это означает, что они могут иметь большую поддержку, но не иметь соответствующего представительства в парламенте», – отметил Локленд.

Более того, экономический кризис и недовольство населения в отношении иммигрантов из Азии и с Востока настолько усилились, что Кэмерон стал заимствовать многие лозунги в отношении иммигрантов. Кризис ударил настолько сильно, что британские СМИ назвали беспрецедентным отток капитала из Великобритании.

Другой партией, громко заявившей о себе в ходе предвыборной кампании, стала левая Шотландская национальная партия. Примечательно, что влияние этой партии значительно усилилось после прошлогоднего референдума о независимости. Шотландцы (так коротко называют эту партию) выступают за повышение налогообложения, усиление социальной политики Лондона. Более того, они выступают за утилизацию ядерного арсенала Великобритании, который в основном сосредоточен на подводных лодках у берегов Шотландии.

По мнению Джона Локленда, многое зависит от исхода голосования в Шотландии. «Традиционно население этого региона голосует за лейбористов. Они всегда имели огромный процент поддержки в Шотландии. Однако в последнее время популярность набирает Шотландская национальная партия, особенно после референдума о независимости», – отметил собеседник.

Великобритания – самая антироссийски настроенная страна в Европе

В ходе предвыборной кампании лидеры всех британских партий редко говорили о внешней политике. Британо-российские отношения также остались вне повестки дня партий, претендующих на места в парламенте. При этом, по мнению Джона Локленда, не стоит забывать, что Великобритания – это самая антироссийски настроенная страна в Европе. Россия сегодня крайне непопулярна в Соединенном Королевстве.

«Все партии имеют в той или иной степени компромиссный взгляд относительно внешней политики и отношения к России. У всех он отрицательный, за исключением, может быть, Партии независимости Великобритании. Она наименее антироссийская из всех», – отметил собеседник. Британский политолог вспомнил случай, по его мнению, беспрецедентный для Туманного Альбиона, когда лидер националистов Найджел Фарадж похвалил Владимира Путина за его политику в Сирии, после чего был раскритикован в Англии.