Од­ним из та­ких ве­ли­ких из­бран­ни­ков Бо­жи­их был пре­по­доб­ный Сер­гий, да­ро­ван­ный Бо­гом зем­ле Рус­ской имен­но в та­кое тяж­кое вре­мя, ко­гда та­та­ры за­по­ло­ни­ли по­чти все пре­де­лы ее, ко­гда меж­до­усо­бия кня­зей до­хо­ди­ли до кро­ва­вых по­бо­ищ, ко­гда эти усо­би­цы, бес­пра­вие, та­тар­ское на­си­лие и гру­бость то­гдаш­них нра­вов гро­зи­ли рус­ско­му на­ро­ду со­вер­шен­ной ги­бе­лью. Пол­то­рас­та с лиш­ком лет то­ми­лась мно­го­стра­даль­ная Русь под тя­же­лым игом та­тар­ским. И вот на­ко­нец при­з­рел Гос­подь Бог моль­бы Ру­си Пра­во­слав­ной – при­бли­жал­ся час осво­бож­де­ния, в ко­то­ром Сер­гий явил­ся ис­тин­ным пе­чаль­ни­ком род­ной зем­ли.

Но чтобы сбро­сить вар­вар­ское иго и вве­сти ино­род­цев в огра­ду Хри­сти­ан­ской Церк­ви, для это­го нуж­но бы­ло при­под­нять и укре­пить нрав­ствен­ные си­лы, при­ни­жен­ные ве­ко­вым по­ра­бо­ще­ни­ем и уны­ни­ем. Это­му нрав­ствен­но­му вос­пи­та­нию на­ро­да и по­свя­тил свою жизнь пре­по­доб­ный Сер­гий. Са­мым силь­ным сред­ством, до­ступ­ным и по­нят­ным то­му ве­ку, был жи­вой при­мер, на­гляд­ное осу­ществ­ле­ние нрав­ствен­но­го пра­ви­ла. Он на­чал с са­мо­го се­бя и про­дол­жи­тель­ным уеди­не­ни­ем, ис­пол­нен­ным тру­дов и ли­ше­ний сре­ди дре­му­че­го ле­са, при­го­то­вил­ся быть ру­ко­во­ди­те­лем дру­гих пу­стын­но­жи­те­лей. Жиз­не­опи­са­тель, сам жив­ший в брат­стве, вос­пи­тан­ном Сер­ги­ем, жи­вы­ми чер­та­ми опи­сы­ва­ет, как оно вос­пи­ты­ва­лось, с ка­кой по­сте­пен­но­стью и лю­бо­вью к че­ло­ве­ку, с ка­ким тер­пе­ни­ем и зна­ни­ем ду­ши че­ло­ве­че­ской. На стра­ни­цах древ­не­го жи­тия по­вест­ву­ет­ся о том, как Сер­гий, на­чав пра­вить со­би­рав­шей­ся к нему бра­ти­ей, был для нее по­ва­ром, пе­ка­рем, мель­ни­ком, дро­во­ко­лом, порт­ным, плот­ни­ком, ка­ким угод­но труд­ни­ком, слу­жил ей, как раб куп­лен­ный, по вы­ра­же­нию жи­тия, ни на один час не скла­ды­вал рук для от­ды­ха; как по­том, став на­сто­я­те­лем оби­те­ли и про­дол­жая ту же чер­ную хо­зяй­ствен­ную ра­бо­ту, он при­ни­мал ис­кав­ших у него по­стри­же­ния, не спус­кал глаз с каж­до­го но­вич­ка, воз­во­дя его со сте­пе­ни на сте­пень ино­че­ско­го ис­ку­са, ука­зы­вал де­ло вся­ко­му по си­лам, но­чью до­зо­ром хо­дил ми­мо кел­лий, лег­ким сту­ком в дверь или ок­но на­по­ми­нал празд­но­сло­вя­щим, что у мо­на­ха есть луч­шие спо­со­бы про­во­дить до­су­жее вре­мя, а по­ут­ру осто­рож­ны­ми на­ме­ка­ми, не об­ли­чая пря­мо, не за­став­ляя крас­неть, «ти­хой и крот­кой ре­чью» вы­зы­вал в них рас­ка­я­ние без до­са­ды. В этом по­вест­во­ва­нии вид­но прак­ти­че­скую шко­лу бла­го­нра­вия, в ко­то­рой сверх ре­ли­ги­оз­но-ино­че­ско­го вос­пи­та­ния глав­ны­ми жи­тей­ски­ми на­у­ка­ми бы­ли уме­нье от­да­вать все­го се­бя на об­щее де­ло, на­вык к уси­лен­но­му тру­ду и при­выч­ка к стро­го­му по­ряд­ку в за­ня­ти­ях, по­мыс­лах и чув­ствах. На­став­ник вел еже­днев­ную тер­пе­ли­вую ра­бо­ту над каж­дым от­дель­ным бра­том, над от­дель­ны­ми осо­бен­но­стя­ми каж­до­го бра­та, при­спо­соб­ляя их к це­лям все­го брат­ства. На­блю­де­ние и лю­бовь к лю­дям да­ли уме­ние ти­хо и крот­ко на­стра­и­вать ду­шу че­ло­ве­ка и из­вле­кать из нее, как из хо­ро­ше­го ин­стру­мен­та, луч­шие ее чув­ства.

Так вос­пи­ты­ва­лось друж­ное брат­ство, про­из­во­див­шее, по совре­мен­ным сви­де­тель­ствам, глу­бо­кое на­зи­да­тель­ное впе­чат­ле­ние на ми­рян. Мир при­хо­дил к мо­на­сты­рю, пыт­ли­вым взгля­дом смот­рел на чин жиз­ни, и то, что он ви­дел, быт и об­ста­нов­ка пу­стын­но­го брат­ства, по­уча­ли его са­мым про­стым пра­ви­лам, ко­то­ры­ми креп­ко люд­ское хри­сти­ан­ское об­ще­жи­тие. В мо­на­сты­ре все бы­ло бед­но и скуд­но или, как вы­ра­зил­ся разо­ча­ро­ван­но один му­жи­чок, при­шед­ший в оби­тель пре­по­доб­но­го Сер­гия по­ви­дать про­слав­лен­но­го ве­ли­че­ствен­но­го игу­ме­на, «все ху­дост­но, все ни­щет­но, все си­ро­тин­ско». Слу­ча­лось, все бра­тия по це­лым дням си­де­ли чуть не без кус­ка хле­ба. Но все бы­ли друж­ны меж­ду со­бой и при­вет­ли­вы к при­шель­цам, во всем сле­ды по­ряд­ка и раз­мыш­ле­ния, каж­дый де­лал свое де­ло, каж­дый ра­бо­тал с мо­лит­вой, и все мо­ли­лись по­сле ра­бо­ты. Во всех чу­ял­ся скры­тый огонь, ко­то­рый без искр и вспы­шек об­на­ру­жи­вал­ся жи­ви­тель­ной теп­ло­той, об­да­вав­шей вся­ко­го, кто всту­пал в эту ат­мо­сфе­ру тру­да, мыс­ли и мо­лит­вы. Мир ви­дел все это и ухо­дил обод­рен­ный и осве­жен­ный. Пять­де­сят лет де­лал свое ти­хое де­ло пре­по­доб­ный Сер­гий в Ра­до­неж­ской пу­сты­ни; це­лые пол­ве­ка при­хо­див­шие к нему лю­ди вме­сте с во­дой из его ис­точ­ни­ка чер­па­ли в его пу­сты­ни уте­ше­ние и обод­ре­ние и, во­ро­тясь в свой круг, по кап­лям де­ли­лись им с дру­ги­ми. И эти кап­ли нрав­ствен­но­го вли­я­ния, по­доб­но за­квас­ке, вы­зы­ва­ю­щей жи­ви­тель­ное бро­же­ние, за­па­дая в мас­сы, неза­мет­но из­ме­ня­ли на­прав­ле­ние умов, пе­ре­стра­и­ва­ли весь нрав­ствен­ный строй ду­ши рус­ско­го че­ло­ве­ка XIV ве­ка.

Пре­по­доб­ный Сер­гий при­ме­ром сво­ей свя­той жиз­ни, са­мой воз­мож­но­стью та­кой жиз­ни дал по­чув­ство­вать за­скор­бев­ше­му на­ро­ду, что в нем еще не все доб­рое по­гас­ло и за­мер­ло, по­мог ему за­гля­нуть в свой соб­ствен­ный внут­рен­ний мрак и раз­гля­деть там еще тлев­шие ис­кры то­го же ог­ня, ко­то­рым го­рел сам он. И на­род, при­вык­ший дро­жать при од­ном име­ни та­та­ри­на, со­брал­ся на­ко­нец с ду­хом, встал на по­ра­бо­ти­те­лей и не толь­ко на­шел в се­бе му­же­ство встать, но и по­шел ис­кать та­тар­ские пол­чи­ща в от­кры­той сте­пи и там по­ва­лил­ся на вра­гов несо­кру­ши­мой сте­ной, по­хо­ро­нив их под сво­и­ми мно­го­ты­сяч­ны­ми ко­стя­ми.

Чув­ство нрав­ствен­ной бод­ро­сти, ду­хов­ной кре­по­сти, ко­то­рое пре­по­доб­ный Сер­гий вдох­нул в рус­ское об­ще­ство, еще жи­вее и пол­нее вос­при­ни­ма­лось рус­ским мо­на­ше­ством. В жиз­ни рус­ских мо­на­сты­рей со вре­ме­ни Сер­гия на­чал­ся за­ме­ча­тель­ный пе­ре­лом: за­мет­но ожи­ви­лось стрем­ле­ние к ино­че­ству. Древ­не­рус­ское мо­на­ше­ство бы­ло точ­ным по­ка­за­те­лем все­го мир­ско­го об­ще­ства: стрем­ле­ние по­ки­нуть мир уси­ли­ва­лось не от то­го, что в ми­ру скоп­ля­лись бед­ствия, а по ме­ре то­го, как в нем воз­вы­ша­лись нрав­ствен­ные си­лы. Пре­по­доб­ный Сер­гий со сво­ей оби­те­лью и сво­и­ми уче­ни­ка­ми был об­раз­цом и на­чи­на­те­лем в этом ожив­ле­нии мо­на­стыр­ской жиз­ни, «на­чаль­ни­ком и учи­те­лем всем мо­на­сты­рям, иже в Ру­си», как на­зы­ва­ет его ле­то­пи­сец. Он упо­до­бил и про­дол­жа­ет упо­доб­лять сво­ей ду­хов­ной при­ро­де и всех близ­ко со­при­ка­са­ю­щих­ся с ним лю­дей. Он на­пи­тал сво­им креп­ким ду­хом це­лые сон­мы, це­лые по­ко­ле­ния мо­на­ше­ству­ю­щих. До 70-ти мо­на­сты­рей бы­ло ос­но­ва­но его уче­ни­ка­ми и уче­ни­ка­ми его уче­ни­ков; его ду­хов­ное потом­ство бы­ло од­ной из глав­ных ду­хов­ных сил, со­дей­ство­вав­ших ду­хов­но­му пре­тво­ре­нию раз­ных по­лу­язы­че­ских пле­мен, рас­ки­ну­тых по про­стран­ству Се­вер­ной и Сред­ней Рос­сии, в од­но це­лое ве­ли­ко­рус­ское пле­мя, объ­еди­нен­ное, оду­шев­лен­ное, скреп­лен­ное ду­хом Пра­во­сла­вия. И на­ши ле­то­пис­цы име­ли пол­ное ос­но­ва­ние име­но­вать пре­по­доб­но­го Сер­гия игу­ме­ном всея Ру­си, и Свя­тая Цер­ковь до­стой­но и пра­вед­но ве­ли­ча­ет его воз­бран­ным во­е­во­дою Рус­ской зем­ли!

Ро­ди­ной пре­по­доб­но­го Сер­гия бы­ла зем­ля Ро­стов­ская, по­это­му «он вы­шел из нас, был плоть от пло­ти на­шей и кость от ко­стей на­ших, а под­нял­ся на та­кую вы­со­ту, о ко­то­рой мы и не ча­я­ли, чтобы она ко­му-ни­будь из на­ших бы­ла до­ступ­на». А пре­по­доб­ный про­шел об­щим пу­тем скор­бей и по­дви­га крест­но­го преж­де, чем явил­ся тем див­ным бла­го­дат­ным му­жем, ка­ким мы ви­дим его в по­след­ние го­ды жиз­ни. Сбы­лось див­ное обе­то­ва­ние Гос­по­да: Аще кто лю­бит Мя, сло­во Мое со­блю­дет; и Отец Мой воз­лю­бит его, и Аз воз­люб­лю его, и к нему при­и­дем и оби­тель у него со­тво­рим (Ин.14,21-23). Пре­по­доб­ный Сер­гий опыт­но по­знал тай­ну Жи­во­на­чаль­ной Тро­и­цы, по­то­му что жиз­нью сво­ей со­еди­нил­ся с Бо­гом, при­об­щил­ся к са­мой жиз­ни Бо­же­ствен­ной Тро­и­цы, то есть до­стиг воз­мож­ной на зем­ле ме­ры обо­же­ния, став при­част­ни­ком Бо­же­ско­го есте­ства (2Пет.1,4). И в ду­ше его «со­тво­ри­ла оби­тель» Свя­тая Тро­и­ца; он сам сде­лал­ся «оби­те­лью Свя­той Тро­и­цы», и всех, с кем об­щал­ся пре­по­доб­ный, он воз­во­дил и при­об­щал к ней. Спра­вед­ли­во за­ме­ча­ет его уче­ник и опи­са­тель жи­тия его, что Сер­гий был «яко един от древ­них ве­ли­ких от­цев». За свою креп­кую ве­ру он удо­сто­ил­ся ли­це­зреть кам­ня ве­ры – Пет­ра; за свою дев­ствен­ную чи­сто­ту – дев­ствен­ни­ка и дру­га Хри­сто­ва Иоан­на, а за свое ве­ли­чай­шее сми­ре­ние – сми­рен­ней­шую из земно­род­ных Вла­ды­чи­цу ми­ра, Пре­свя­тую Бо­го­ро­ди­цу. В сми­рен­ном серд­це по­движ­ни­ка ти­хо си­ял неиз­ре­чен­ный свет бла­го­да­ти Бо­жи­ей, со­гре­вая все его ду­хов­ное су­ще­ство. Ему пре­и­зобиль­но со­об­ще­ны бы­ли все да­ры Бо­жии: и дар чу­до­тво­ре­ний, и дар про­ро­че­ства, и дар уте­ше­ния и на­зи­да­ния, со­ве­та и ра­зу­ма ду­хов­но­го. Для его ду­хов­но­го взо­ра как бы не су­ще­ство­ва­ло ни пре­град ве­ще­ствен­ных, ни рас­сто­я­ния, ни са­мо­го вре­ме­ни: он ви­дел да­ле­че от­сто­я­щее яко близ су­щее, зрел бу­ду­щее как бы на­сто­я­щее. За свя­тость жи­тия сво­е­го он был по­чти от всех лю­бим и по­чи­та­ем и ува­жа­ем бо­лее, чем сколь­ко поз­во­ли­ло это его то­гдаш­нее сми­рен­ное со­сто­я­ние. Мно­гое мно­же­ство при­хо­ди­ло к нему из раз­ных стран и го­ро­дов, и в чис­ле при­хо­див­ших бы­ли и ино­ки, и кня­зья, и вель­мо­жи, и про­стые лю­ди, «на се­ле жи­ву­щие».

Как ко­рабль, обре­ме­нен­ный мно­же­ством со­кро­вищ, ти­хо при­бли­жа­ет­ся к доб­ро­му при­ста­ни­щу, так бо­го­нос­ный Сер­гий при­бли­жал­ся к ис­хо­ду из сей вре­мен­ной жиз­ни. Вид смер­ти не стра­шил его, по­то­му что он го­то­вил­ся к ней по­дви­га­ми всей сво­ей жиз­ни. Ему бы­ло уже за 70 лет. Непре­стан­ные тру­ды из­ну­ри­ли его стар­че­ские си­лы, но он ни­ко­гда не опус­кал ни од­ной служ­бы Бо­жи­ей и «чем боль­ше со­ста­ре­вал­ся воз­рас­том, тем боль­ше об­нов­лял­ся усер­ди­ем», по­да­вая со­бою юным по­учи­тель­ный при­мер.

За пол­го­да до кон­чи­ны ве­ли­кий по­движ­ник удо­сто­ил­ся от­кро­ве­ния о вре­ме­ни сво­е­го от­ше­ствия к Бо­гу. Он со­звал к се­бе бра­тию и в при­сут­ствии всех пе­ре­дал управ­ле­ние оби­те­лью прис­но­му уче­ни­ку сво­е­му пре­по­доб­но­му Ни­ко­ну (па­мять 17/30 но­яб­ря), а сам на­чал без­молв­ство­вать. На­сту­пил сен­тябрь 1391 го­да, и пре­по­доб­ный ста­рец тяж­ко за­бо­лел... Еще раз со­брал он во­круг се­бя всех уче­ни­ков сво­их и еще раз про­стер к ним свое по­след­нее по­уче­ние.

Сколь­ко про­сто­ты и си­лы в этом пред­смерт­ном по­уче­нии уми­ра­ю­ще­го от­ца ино­ков! Сколь­ко люб­ви к тем, ко­то­рых остав­ля­ет! Он же­лал и за­по­ве­дал, чтобы его ду­хов­ные де­ти шли тем же пу­тем к Цар­ству Небес­но­му, ка­ким ше­ство­вал он сам в про­дол­же­ние всей сво­ей жиз­ни. Преж­де все­го он учил их пре­бы­вать в пра­во­сла­вии: «ос­но­ва­ни­ем вся­ко­го доб­ро­го де­ла, вся­ко­го доб­ро­го на­ме­ре­ния, по уче­нию сло­ва Бо­жия, долж­на быть ве­ра; без ве­ры уго­дить Бо­гу невоз­мож­но. Но ве­ра пра­во­слав­ная, ос­но­ван­ная на уче­нии апо­сто­лов и от­цов, чуж­дая вы­со­ко­мудр­ство­ва­ния, ко­то­рое ча­сто ве­дет к ма­ло­ве­рию и неве­рию и сби­ва­ет с пу­ти спа­се­ния». Да­лее пре­по­доб­ный за­ве­щал бра­тии хра­нить еди­но­мыс­лие, блю­сти чи­сто­ту ду­шев­ную и те­лес­ную и лю­бовь нели­це­мер­ную, со­ве­то­вал уда­лять­ся от злых по­хо­тей, пред­пи­сы­вал уме­рен­ность в пи­ще и пи­тии, сми­ре­ние, стран­но­лю­бие и все­це­лое ис­ка­ние гор­не­го, небес­но­го, с пре­зре­ни­ем су­е­ты жи­тей­ской. Он мно­гое на­пом­нил им из то­го, что го­во­рил преж­де, и на­ко­нец за­по­ве­дал не по­гре­бать его в церк­ви, а по­ло­жить на об­щем клад­би­ще, вме­сте с про­чи­ми усоп­ши­ми от­ца­ми и бра­ти­я­ми.

Без­молв­но сто­я­ли с по­ник­ши­ми гла­ва­ми скор­бя­щие ча­да Сер­ги­е­вы и с бо­лью сер­деч­ной вни­ма­ли по­след­ним на­став­ле­ни­ям лю­би­мо­го стар­ца. Осо­бен­но груст­но им бы­ло слы­шать по­след­нюю во­лю сво­е­го сми­рен­но­го игу­ме­на от­но­си­тель­но ме­ста его по­след­не­го по­коя. Один вид мо­ги­лы его в хра­ме Бо­жи­ем сре­ди со­бо­ра мо­ля­щих­ся бра­тий мог бы слу­жить для них неко­то­рым уте­ше­ни­ем. Но ста­рец не же­лал это­го, а уче­ни­ки не хо­те­ли огор­чать его сми­ре­ние сво­им про­ти­во­ре­чи­ем, и вся­кое сло­во неволь­но за­ми­ра­ло на их устах. «Не скор­би­те, ча­да мои, – с лю­бо­вью уте­шал их ста­рец, – я от­хо­жу к Бо­гу, ме­ня при­зы­ва­ю­ще­му, и вас по­ру­чаю Все­мо­гу­ще­му Гос­по­ду и Пре­чи­стой Его Ма­те­ри: Она бу­дет вам при­бе­жи­щем и сте­ной от стрел вра­жи­их!».

Пе­ред са­мым ис­хо­дом ду­ши сво­ей ста­рец по­же­лал в по­след­ний раз при­об­щить­ся Пре­чи­сто­го Те­ла и Кро­ви Хри­сто­вых. Весь ис­пол­нен­ный бла­го­дат­но­го уте­ше­ния, он воз­вел го­ре свои сле­зя­щи­е­ся от ра­до­сти очи и еще раз, при по­мо­щи уче­ни­ков, про­стер к Бо­гу свои пре­по­доб­ные ру­ки... «В ру­це Твои пре­даю дух мой, Гос­по­ди!» – ти­хо про­из­нес свя­той ста­рец и в ды­ха­нии сей мо­лит­вы ото­шел чи­стой сво­ей ду­шой ко Гос­по­ду, Ко­то­ро­го от юно­сти воз­лю­бил.

Это бы­ло 25 сен­тяб­ря 1392 го­да. Лишь толь­ко пре­по­доб­ный Сер­гий ис­пу­стил по­след­ний вздох, неска­зан­ное бла­го­уха­ние раз­ли­лось по его кел­лии. Ли­цо усоп­ше­го пра­вед­ни­ка си­я­ло небес­ным бла­жен­ством, и смерть не по­сме­ла на­ло­жить свою мрач­ную пе­чать на све­то­леп­ный лик но­во­пре­став­лен­но­го стар­ца Бо­жия.

Немед­лен­но ста­рей­шие из бра­тии от­пра­ви­лись в Моск­ву со скорб­ной ве­стью к мит­ро­по­ли­ту Ки­при­а­ну. Они со­об­щи­ли ему как за­ве­ща­ние стар­ца о ме­сте по­гре­бе­ния, так и усерд­ное же­ла­ние всей бра­тии по­ло­жить его в церк­ви Пре­свя­той Тро­и­цы, им са­мим со­здан­ной, и про­си­ли его ар­хи­пас­тыр­ско­го о том рас­по­ря­же­ния. И свя­ти­тель не за­труд­нил­ся бла­го­сло­вить их на по­гре­бе­ние сми­рен­но­го игу­ме­на в церк­ви, хо­тя сам он не же­лал то­го. Весть о его пре­став­ле­нии при­влек­ла в оби­тель мно­же­ство на­ро­да не толь­ко из окрест­ных се­ле­ний, но и из бли­жай­ших го­ро­дов. Каж­до­му хо­те­лось при­бли­зить­ся и при­кос­нуть­ся ес­ли не к са­мо­му те­лу бо­го­нос­но­го стар­ца, то, по край­ней ме­ре, ко гро­бу его. Тут бы­ли и кня­зья, и бо­яре, по­чтен­ные стар­цы-игу­ме­ны, и чест­ные иереи сто­ли­цы, и мно­же­ство ино­ков, кто со све­ча­ми, кто с ка­ди­ла­ми и свя­ты­ми ико­на­ми, про­во­жая свя­тые остан­ки бла­жен­но­го стар­ца к ме­сту по­след­не­го их упо­ко­е­ния. И по­хо­ро­ни­ли его у пра­во­го кли­ро­са в церк­ви Пре­свя­той Тро­и­цы.

Тро­га­тель­ны­ми чер­та­ми изо­бра­жа­ет скорбь оси­ро­тев­ших уче­ни­ков Сер­ги­е­вых бла­жен­ный опи­са­тель жи­тия его, сам сви­де­тель и участ­ник этой скор­би. «Все се­то­ва­ли, – го­во­рил он, – все пла­ка­ли, воз­ды­ха­ли, хо­ди­ли с по­ник­шей го­ло­вой». И в го­ре­сти ду­ши сво­ей ча­сто при­хо­ди­ли они на мо­ги­лу стар­ца, и здесь в слез­ной мо­лит­ве при­па­да­ли к его мо­щам свя­тым, и бе­се­до­ва­ли с ним, как бы с жи­вым, по­ве­ряя ему скорбь свою. «О, свят­че Бо­жий, угод­ни­че Спа­сов, из­бран­ни­че Хри­стов! – го­во­ри­ли они. – О, свя­щен­ная гла­во, преб­ла­жен­ный ав­ва Сер­гие Ве­ли­кий! Не за­бу­ди нас, убо­гих ра­бов тво­их, не за­бу­ди нас, си­рот сво­их; по­ми­най нас все­гда во свя­тых сво­их и бла­го­при­ят­ных мо­лит­вах ко Гос­по­ду, по­ми­най ста­до, то­бою со­бран­ное. Мо­лись за нас, от­че свя­щен­ный, за де­тей тво­их: ты име­ешь дерз­но­ве­ние у Ца­ря Небес­но­го, – не про­мол­чи же, во­пия за нас ко Гос­по­ду! Те­бе да­на бла­го­дать за нас мо­ли­ти­ся... Мы не счи­та­ем те­бя умер­шим, нет! Хо­тя те­лом ты и пре­ста­вил­ся от нас, но дух твой с на­ми; не от­сту­пи же от нас, пас­тырь наш доб­рый».

Так опла­ки­ва­ли свя­тые уче­ни­ки свя­то­го стар­ца, так креп­ко ве­ро­ва­ли они в его бла­го­дат­ное со­пре­бы­ва­ние ду­хом с ни­ми. И по ве­ре их угод­ник Бо­жий не остав­лял их без уте­ше­ния. Так, од­на­жды бла­го­че­сти­вый инок Иг­на­тий ви­дел на­яву во вре­мя все­нощ­но­го бде­ния, что пре­по­доб­ный Сер­гий сто­ит на сво­ем ме­сте игу­мен­ском и по­ет вме­сте с бра­ти­ей. Это ви­де­ние бы­ло как бы от­ве­том люб­ве­обиль­но­го стар­ца сво­им прис­ным уче­ни­кам из за­гроб­но­го ми­ра, от­ве­том на их сер­деч­ный мо­лит­вен­ный плач над гро­бом его.

5/18 июля – Об­ре­те­ние мо­щей

Спу­стя 30 лет по пре­став­ле­нии пре­по­доб­но­го Сер­гия Бог бла­го­во­лил явить ми­ру со­кро­ви­ще свя­ты­ни. Неза­дол­го пе­ред по­стро­е­ни­ем но­во­го хра­ма во имя Жи­во­на­чаль­ной Тро­и­цы пре­по­доб­ный Сер­гий явил­ся од­но­му бла­го­че­сти­во­му му­жу, жив­ше­му близ оби­те­ли, и по­ве­лел воз­ве­стить игу­ме­ну и бра­тии: «Вскую мя оста­ви­сте то­ли­ко вре­мя во гро­бе, зем­лею по­кро­ве­на, во­де утес­ня­ю­щей те­ло мое?». И пре­по­доб­ный Ни­кон, при­сту­пая к со­зда­нию ка­мен­но­го хра­ма, в при­сут­ствии крест­но­го сы­на Сер­ги­е­ва, кня­зя Зве­ни­го­род­ско­го и Га­лич­ско­го Юрия Ди­мит­ри­е­ви­ча, при ко­па­нии рвов об­рел и из­нес из зем­ли мо­щи от­ца сво­е­го 5 июля 1422 го­да. При от­кры­тии гро­ба раз­ли­лось бла­го­уха­ние необык­но­вен­ное. И не толь­ко те­ло чу­до­твор­ца ока­за­лось нетлен­ным, но и одеж­ды его бы­ли невре­ди­мы, хо­тя с обо­их сто­рон гро­ба сто­я­ла во­да. Мо­щи на вре­мя бы­ли по­став­ле­ны в де­ре­вян­ной Тро­иц­кой церк­ви (на том ме­сте на­хо­дит­ся те­перь цер­ковь Со­ше­ствия Свя­та­го Ду­ха.) Ка­мен­ный храм, как ме­сто по­коя ве­ли­ко­го Сер­гия, со­зи­дал­ся и укра­шал­ся с бла­го­го­вей­ной лю­бо­вью и с усерд­ны­ми мо­лит­ва­ми. Над укра­ше­ни­ем се­го свя­ти­ли­ща по­тру­ди­лись пре­по­доб­ные ико­но­пис­цы Да­ни­ил и Ан­дрей Рублев (па­мять 4/17 июля). При освя­ще­нии в 1426 го­ду ка­мен­но­го Тро­иц­ко­го со­бо­ра свя­тые мо­щи бы­ли пе­ре­не­се­ны в него. И до­ныне сто­ит этот храм Ни­ко­но­ва стро­е­ния, не по­тря­са­е­мый ве­ка­ми, и освя­ща­ет мо­ля­щих­ся, и ру­ки нече­сти­вых до­ныне не при­ка­са­лись к нему.

Все ни­ти ду­хов­ной жиз­ни Рус­ской Церк­ви схо­дят­ся к ве­ли­ко­му Ра­до­неж­ско­му угод­ни­ку и чу­до­твор­цу, по всей Пра­во­слав­ной Рос­сии бла­го­дат­ные жи­во­тво­ря­щие то­ки рас­про­стра­ня­ют­ся от ос­но­ван­ной им Тро­иц­кой оби­те­ли. Ду­хов­ный вклад пре­по­доб­но­го Сер­гия в бо­го­слов­ское уче­ние о Свя­той Тро­и­це осо­бен­но ве­лик, ибо он глу­бо­ко про­зи­рал со­кро­вен­ные тай­ны «ум­ны­ми оча­ми» по­движ­ни­ка – в мо­лит­вен­ном вос­хож­де­нии к Трии­по­стас­но­му Бо­гу, в опыт­ном бо­го­об­ще­нии и бо­го­упо­доб­ле­нии.

Ра­до­неж­ский по­движ­ник, его уче­ни­ки и со­бе­сед­ни­ки обо­га­ти­ли Рус­скую и Все­лен­скую Цер­ковь но­вым бо­го­слов­ским и ли­тур­ги­че­ским ве­де­ни­ем и ви­де­ни­ем Жи­во­на­чаль­ной Тро­и­цы, На­ча­ла и Ис­точ­ни­ка жиз­ни, яв­ля­ю­щей Се­бя ми­ру и че­ло­ве­ку в со­бор­но­сти Церк­ви, брат­ском еди­не­нии и жерт­вен­ной ис­ку­пи­тель­ной люб­ви ее пас­ты­рей и чад.

Ду­хов­ным сим­во­лом со­би­ра­ния Ру­си в един­стве и люб­ви ис­то­ри­че­ско­го по­дви­га на­ро­да стал храм Жи­во­на­чаль­ной Тро­и­цы, воз­двиг­ну­тый пре­по­доб­ным Сер­ги­ем «чтобы по­сто­ян­ным взи­ра­ни­ем на Нее по­беж­дал­ся страх нена­вист­ной роз­ни ми­ра се­го». «Нена­вист­ная рознь», раз­до­ры и смя­те­ния мир­ской жиз­ни пре­одоле­ва­лись ино­че­ским об­ще­жи­ти­ем, на­саж­ден­ным пре­по­доб­ным Сер­ги­ем по всей Ру­си. Оби­тель пре­по­доб­но­го Сер­гия ста­ла для Рус­ской Церк­ви об­раз­цом вос­ста­нов­ле­ния пер­во­здан­но­го един­ства и свя­то­сти че­ло­ве­че­ской при­ро­ды, ко­то­рая бы­ла со­зда­на Твор­цом по об­ра­зу Бо­же­ствен­но­го Три­един­ства. В ней вос­пи­та­лись свя­тые, при­нес­шие за­тем на­чер­та­ние ис­тин­но­го пу­ти Хри­сто­ва в от­да­лен­ные пре­де­лы. Во всех сво­их тру­дах и де­я­ни­ях прп. Сер­гий и его уче­ни­ки во­цер­ков­ля­ли жизнь, да­вая на­ро­ду жи­вой при­мер воз­мож­но­сти это­го. Не от­ре­ка­ясь от зем­но­го, но пре­об­ра­жая его, они зва­ли вос­хо­дить и са­ми вос­хо­ди­ли к небес­но­му.

К пре­по­доб­но­му Сер­гию, как к неис­ся­ка­е­мо­му ис­точ­ни­ку мо­лит­вен­но­го ду­ха и бла­го­да­ти Гос­под­ней, во все вре­ме­на шли на по­кло­не­ние – для на­зи­да­ния и мо­лит­вы, за по­мо­щью и ис­це­ле­ни­ем – ты­ся­чи на­ро­да. И каж­до­го из при­бе­га­ю­щих с ве­рою к его чу­до­твор­ным мо­щам он ис­це­ля­ет и воз­рож­да­ет, ис­пол­ня­ет си­лы и ве­ры, пре­об­ра­жа­ет и воз­во­дит к сво­ей све­то­нос­ной ду­хов­но­сти.

Не толь­ко ду­хов­ные да­ры и бла­го­дат­ные ис­це­ле­ния по­да­ют­ся всем, при­хо­дя­щим с ве­рою к мо­щам пре­по­доб­но­го, но ему да­на так­же от Бо­га бла­го­дать за­щи­щать от вра­гов Рус­скую зем­лю. Сво­и­ми мо­лит­ва­ми пре­по­доб­ный был с во­ин­ством Ди­мит­рия Дон­ско­го на Ку­ли­ко­вом по­ле; он бла­го­сло­вил на рат­ный по­двиг сво­их по­стри­жен­ни­ков – ино­ков Алек­сандра Пе­ре­све­та и Ан­дрея Ос­ля­бю. Он ука­зал Иоан­ну Гроз­но­му ме­сто для со­ору­же­ния кре­по­сти Сви­яж­ска и по­мо­гал в по­бе­де над Ка­за­нью. Во вре­мя поль­ско­го на­ше­ствия пре­по­доб­ный Сер­гий явил­ся во сне ни­же­го­род­ско­му граж­да­ни­ну Кос­ме Ми­ни­ну, по­веле­вая со­би­рать каз­ну и во­ору­жать вой­ско для осво­бож­де­ния Моск­вы и Рус­ско­го го­су­дар­ства. И ко­гда в 1612 го­ду опол­че­ние Ми­ни­на и По­жар­ско­го по­сле мо­леб­на у Свя­той Тро­и­цы дви­ну­лись к Москве, бла­го­дат­ный ве­тер раз­ве­вал пра­во­слав­ные стя­ги, «яко от гро­ба са­ма­го чу­до­твор­ца Сер­гия».

К пе­ри­о­ду Смут­но­го вре­ме­ни и поль­ско­го на­ше­ствия от­но­сит­ся ге­ро­и­че­ское «Тро­иц­кое си­де­ние», ко­гда мно­гие ино­ки по бла­го­сло­ве­нию пре­по­доб­но­го игу­ме­на Ди­о­ни­сия (па­мять 12/25 мая) по­вто­ри­ли свя­щен­ный рат­ный по­двиг Сер­ги­е­вых уче­ни­ков Пе­ре­све­та и Ос­ля­би. Пол­то­ра го­да – с 23 сен­тяб­ря 1608 го­да по 12 ян­ва­ря 1610 го­да – оса­жда­ли по­ля­ки оби­тель Жи­во­на­чаль­ной Тро­и­цы, же­лая раз­гра­бить и раз­ру­шить этот свя­щен­ный оплот пра­во­сла­вия. Но за­ступ­ле­ни­ем Пре­чи­стой Бо­го­ро­ди­цы и мо­лит­ва­ми пре­по­доб­но­го Сер­гия «со мно­гим сты­дом» бе­жа­ли на­ко­нец от стен мо­на­сты­ря, го­ни­мые Бо­жи­им гне­вом, а вско­ре и сам пред­во­ди­тель их, Ли­сов­ский, по­гиб лю­той смер­тью как раз в день па­мя­ти пре­по­доб­но­го Сер­гия, 25 сен­тяб­ря 1617 го­да. В 1618 го­ду при­хо­дил к сте­нам Свя­той Тро­и­цы сам поль­ский ко­роле­вич Вла­ди­слав, но, бес­силь­ный про­тив охра­ня­ю­щей оби­тель бла­го­да­ти Гос­под­ней, вы­нуж­ден был под­пи­сать пе­ре­ми­рие с Рос­си­ей в при­над­ле­жав­шем мо­на­сты­рю се­ле Де­ули­но. Поз­же здесь был воз­двиг­нут храм во имя пре­по­доб­но­го Сер­гия.

А в 1812 го­ду, ко­гда На­по­ле­он под­нял­ся на ко­ло­коль­ню Ива­на Ве­ли­ко­го, чтобы по­лю­бо­вать­ся окрест­но­стя­ми Моск­вы, то был устра­шен ви­де­ни­ем: по воз­ду­ху при­бли­жа­лись три ар­мии рус­ских с необык­но­вен­ным пред­во­ди­те­лем – мо­на­хом с кре­стом в ру­ках. И это был по­кро­ви­тель Моск­вы и Ру­си пре­по­доб­ный Сер­гий, Ра­до­неж­ский чу­до­тво­рец.

В по­сле­ду­ю­щее вре­мя оби­тель про­дол­жа­ла быть неоску­де­ва­ю­щим све­то­чем ду­хов­ной жиз­ни и цер­ков­но­го про­све­ще­ния. Из ее бра­тии из­би­ра­лись на чре­ду слу­же­ния мно­гие про­слав­лен­ные иерар­хи Рус­ской Церк­ви. В 1744 го­ду оби­тель за за­слу­ги пе­ред ро­ди­ной и ве­рой ста­ла име­но­вать­ся Лав­рой. В 1742 го­ду в ее огра­де учре­жде­на ду­хов­ная се­ми­на­рия, в 1814 го­ду сю­да бы­ла пе­ре­ве­де­на Мос­ков­ская ду­хов­ная ака­де­мия.

И ныне Дом Жи­во­на­чаль­ной Тро­и­цы слу­жит од­ним из глав­ных бла­го­дат­ных цен­тров Рус­ской Пра­во­слав­ной Церк­ви. Здесь из­во­ле­ни­ем Свя­та­го Ду­ха со­вер­ша­ют­ся де­я­ния По­мест­ных Со­бо­ров Рус­ской Церк­ви. В оби­те­ли име­ет ме­сто­пре­бы­ва­ние свя­тей­ший пат­ри­арх Мос­ков­ский и всея Ру­си, ко­то­рый но­сит на се­бе осо­бен­ное бла­го­сло­ве­ние пре­по­доб­но­го Сер­гия, яв­ля­ясь по уста­но­вив­ше­му­ся пра­ви­лу «Свя­то-Тро­иц­кой Сер­ги­е­вой лав­ры свя­щен­но­ар­хи­манд­ри­том». Но са­мое глав­ное: на этом неболь­шом ост­ров­ке сре­ди мно­го­мя­теж­но­го ми­ра, под по­кро­вом Ца­ри­цы Небес­ной, обе­щав­шей быть неот­ступ­ной от ме­ста се­го, осо­бен­но чув­ству­ет­ся уми­ро­тво­ря­ю­щее ды­ха­ние веч­но­сти; имен­но здесь ощу­ща­ет­ся, что оте­че­ство – это не толь­ко зем­ля, не толь­ко по­ля, ре­ки и го­ры, но это преж­де все­го лю­ди, это на­ши свя­тые от­цы, ко­то­рые рож­да­ют нас ду­хов­но, те от­цы, ко­то­рые ру­ко­во­дят нас в Цар­ствие Небес­ное.

5/18 июля, день об­ре­те­ния мо­щей свя­то­го ав­вы Сер­гия, игу­ме­на Рус­ской зем­ли, – са­мое мно­го­люд­ное и тор­же­ствен­ное цер­ков­ное празд­не­ство в оби­те­ли.

Полное житие преподобного Сергия Радонежского

В пер­вой по­ло­вине XIV ве­ка воз­ник­ла зна­ме­ни­тая Тро­и­це-Сер­ги­е­ва Лав­ра. Ос­но­ва­тель ее, пре­по­доб­ный Сер­гий (в ми­ру Вар­фо­ло­мей), был сы­ном ро­стов­ских бо­яр Ки­рил­ла и Ма­рии, пе­ре­се­лив­ших­ся бли­же к Москве в се­ле­ние Ра­до­неж. В се­ми­лет­нем воз­расте Вар­фо­ло­мея от­да­ли учить­ся гра­мо­те. Он всей ду­шой жаж­дал уче­ния, но гра­мо­та не да­ва­лась ему. Скор­бя об этом, он днем и но­чью мо­лил Гос­по­да от­крыть ему дверь книж­но­го ра­зу­ме­ния. Од­на­жды, ища в по­ле про­пав­ших ло­ша­дей, он уви­дел под ду­бом незна­ко­мо­го стар­ца-чер­но­риз­ца. Мо­нах мо­лил­ся. От­рок по­до­шел к нему и по­ве­дал свою скорбь. Со­чув­ствен­но вы­слу­шав маль­чи­ка, ста­рец на­чал мо­лить­ся о его про­све­ще­нии. За­тем, до­став ков­че­жец, вы­нул ма­лую ча­сти­цу просфо­ры и, бла­го­сло­вив ею Вар­фо­ло­мея, ска­зал: «Возь­ми, ча­до, и съешь: сие да­ет­ся те­бе в зна­ме­ние бла­го­да­ти Бо­жи­ей и ра­зу­ме­ния Свя­щен­но­го Пи­са­ния». Бла­го­дать эта дей­стви­тель­но со­шла на от­ро­ка: Гос­подь дал ему па­мять и ра­зу­ме­ние, и от­рок стал лег­ко усва­и­вать книж­ную муд­рость. По­сле это­го чу­да в юном Вар­фо­ло­мее еще бо­лее окреп­ло же­ла­ние слу­жить толь­ко Бо­гу. Ему хо­те­лось уеди­нить­ся по при­ме­ру древ­них по­движ­ни­ков, но лю­бовь к ро­ди­те­лям удер­жи­ва­ла его в род­ной се­мье. Вар­фо­ло­мей был скро­мен, тих и мол­ча­лив, со все­ми был кро­ток и лас­ков, ни­ко­гда не раз­дра­жал­ся и об­на­ру­жи­вал со­вер­шен­ное по­ви­но­ве­ние ро­ди­те­лям. Обык­но­вен­но он вку­шал толь­ко хлеб и во­ду, а в пост­ные дни со­вер­шен­но воз­дер­жи­вал­ся от пи­щи. По­сле смер­ти ро­ди­те­лей Вар­фо­ло­мей предо­ста­вил на­след­ство сво­е­му млад­ше­му бра­ту Пет­ру и вме­сте со стар­шим бра­том Сте­фа­ном по­се­лил­ся в 10 вер­стах от Ра­до­не­жа, в глу­бо­ком ле­су око­ло реч­ки Кон­ч­ю­ры. Бра­тья ру­би­ли лес сво­и­ми ру­ка­ми и по­стро­и­ли кел­лию и ма­лую цер­ковь. Эту цер­ковь свя­щен­ник, по­слан­ный мит­ро­по­ли­том Фе­о­гно­стом, освя­тил в честь Свя­той Тро­и­цы. Так воз­ник­ла зна­ме­ни­тая оби­тель пре­по­доб­но­го Сер­гия.

Вско­ре Сте­фан оста­вил сво­е­го бра­та и стал на­сто­я­те­лем Бо­го­яв­лен­ско­го мо­на­сты­ря в Москве и ду­хов­ни­ком ве­ли­ко­го кня­зя. Вар­фо­ло­мей же, по­стри­жен­ный в мо­на­ше­стве с име­нем Сер­гий, око­ло двух лет под­ви­зал­ся один в ле­су. Нель­зя и пред­ста­вить, сколь­ко ис­ку­ше­ний пе­ре­нес в это вре­мя юный мо­нах, но тер­пе­ние и мо­лит­ва пре­одо­ле­ли все труд­но­сти и диа­воль­ские на­па­сти. Ми­мо кел­лии пре­по­доб­но­го Сер­гия це­лы­ми ста­я­ми про­бе­га­ли вол­ки, при­хо­ди­ли и мед­ве­ди, но ни один из них не при­чи­нял ему вре­да. Од­на­жды свя­той пу­стын­ник дал хле­ба при­шед­ше­му к его кел­лии мед­ве­дю, и с тех пор зверь стал по­сто­ян­но на­ве­щать пре­по­доб­но­го Сер­гия, ко­то­рый де­лил с ним свой по­след­ний ку­сок хле­ба.

Как ни ста­рал­ся свя­той Сер­гий скры­вать свои по­дви­ги, сла­ва о них рас­про­стра­ни­лась и при­влек­ла к нему дру­гих ино­ков, же­лав­ших спа­сать­ся под его ру­ко­вод­ством. Они ста­ли про­сить Сер­гия при­нять сан свя­щен­ни­ка и игу­ме­на. Сер­гий дол­гое вре­мя не со­гла­шал­ся, но, ви­дя в их неот­ступ­ной прось­бе при­зва­ние свы­ше, ска­зал: «Же­лал бы луч­ше по­ви­но­вать­ся, чем на­чаль­ство­вать, но стра­шусь су­да Бо­жия и пре­даю се­бя в во­лю Гос­под­ню». Это бы­ло в 1354 г., ко­гда свя­ти­тель Алек­сий всту­пил на ка­фед­ру мос­ков­ско­го мит­ро­по­ли­та.

Жизнь и тру­ды пре­по­доб­но­го Сер­гия в ис­то­рии рус­ско­го мо­на­ше­ства име­ют осо­бое зна­че­ние, по­то­му что он по­ло­жил на­ча­ло жиз­ни пу­стын­ни­ков, устро­ив вне го­ро­да оби­тель с об­щин­но­жи­ти­ем. Устро­ен­ная на но­вых на­ча­лах оби­тель Свя­той Тро­и­цы сна­ча­ла во всем тер­пе­ла край­нюю ску­дость; ри­зы бы­ли из про­стой кра­ше­ни­ны, свя­щен­ные со­су­ды бы­ли де­ре­вян­ные, в хра­ме вме­сто све­чей све­ти­ла лу­чи­на, но по­движ­ни­ки го­ре­ли усер­ди­ем. Свя­той Сер­гий по­да­вал бра­тии при­мер стро­жай­ше­го воз­дер­жа­ния, глу­бо­чай­ше­го сми­ре­ния и непо­ко­ле­би­мо­го упо­ва­ния на по­мощь Бо­жию. В тру­дах и по­дви­гах он шел пер­вым, а бра­тия сле­до­ва­ла за ним.

Од­на­жды в оби­те­ли со­всем ис­то­щил­ся за­пас хле­ба. Сам игу­мен, чтобы за­ра­бо­тать несколь­ко кус­ков хле­ба, соб­ствен­но­руч­но по­стро­ил се­ни в кел­лии од­но­го бра­та. Но в час край­ней нуж­ды по мо­лит­вам бра­тии неожи­дан­но по­да­ва­лась оби­те­ли щед­рая по­мощь. Через несколь­ко лет по­сле ос­но­ва­ния оби­те­ли око­ло нее ста­ли се­лить­ся кре­стьяне. Невда­ле­ке от нее шла боль­шая до­ро­га к Москве и на се­вер, бла­го­да­ря че­му сред­ства оби­те­ли ста­ли воз­рас­тать, и она по при­ме­ру Ки­е­во-Пе­чер­ской Лав­ры ста­ла щед­ро раз­да­вать ми­ло­сты­ню и при­ни­мать на свое по­пе­че­ние боль­ных и стран­ни­ков.

Слух о свя­том Сер­гии до­стиг Кон­стан­ти­но­по­ля, и пат­ри­арх Фило­фей при­слал ему свое бла­го­сло­ве­ние и гра­мо­ту, ко­то­рой утвер­жда­лись но­вые по­ряд­ки пу­стын­но­го об­щи­но­жи­тия, за­ве­ден­ные ос­но­ва­те­лем Свя­то-Тро­иц­кой оби­те­ли. Мит­ро­по­лит Алек­сей лю­бил пре­по­доб­но­го Сер­гия как дру­га, по­ру­чил ему при­ми­рять враж­до­вав­ших кня­зей, воз­ла­гал на него важ­ные пол­но­мо­чия и го­то­вил се­бе в пре­ем­ни­ки. Но Сер­гий от­ка­зал­ся от это­го из­бра­ния.

Од­на­жды мит­ро­по­лит Алек­сей хо­тел воз­ло­жить на него зо­ло­той крест в на­гра­ду за тру­ды, но Сер­гий ска­зал: «От юно­сти сво­ей я не но­сил на се­бе зо­ло­то, в ста­ро­сти же тем бо­лее хо­чу пре­быть в ни­ще­те» – и ре­ши­тель­но от­кло­нил от се­бя эту по­честь.

Ве­ли­кий князь Ди­мит­рий Ива­но­вич, про­зван­ный Дон­ским, чтил пре­по­доб­но­го Сер­гия как от­ца и про­сил у него бла­го­сло­ве­ния на борь­бу с та­тар­ским ха­ном Ма­ма­ем. «Иди, иди сме­ло, князь, и на­дей­ся на по­мощь Бо­жию», – ска­зал ему свя­той ста­рец и дал ему в спо­движ­ни­ки двух сво­их ино­ков: Пе­ре­све­та и Ос­ля­бю, ко­то­рые па­ли ге­ро­я­ми в Ку­ли­ков­ской бит­ве.

Еще при жиз­ни пре­по­доб­ный Сер­гий со­вер­шал чу­де­са и удо­ста­и­вал­ся ве­ли­ких от­кро­ве­ний. Один раз яви­лась ему в див­ном ве­ли­чии Ма­терь Бо­жия с апо­сто­ла­ми Пет­ром и Иоан­ном и обе­ща­ла по­кро­ви­тель­ство его оби­те­ли. В дру­гой раз он ви­дел необык­но­вен­ный свет и мно­же­ство птиц, огла­шав­ших воз­дух бла­го­звуч­ным пе­ни­ем, и по­лу­чил от­кро­ве­ние, что мно­же­ство ино­ков со­бе­рет­ся в его оби­те­ли. Через 30 лет по­сле его бла­жен­ной кон­чи­ны (25 сен­тяб­ря 1392 г.) от­кры­лись его свя­тые мо­щи.

Од­на­жды, глу­бо­кой но­чью, пре­по­доб­ный Сер­гий (1314–1392) чи­тал ака­фист Бо­жи­ей Ма­те­ри. Со­вер­шив обыч­ное пра­ви­ло, он сел немно­го от­дох­нуть, но вдруг ска­зал сво­е­му ке­лей­ни­ку, пре­по­доб­но­му Ми­хею († 6 мая 1385): "Бодр­ствуй, ча­до, мы бу­дем иметь чуд­ное по­се­ще­ние". Ед­ва он про­из­нес эти сло­ва, как был услы­шан го­лос: "Пре­чи­стая гря­дет". Пре­по­доб­ный Сер­гий по­спе­шил из кел­лии в се­ни, и вне­зап­но его оси­ял яр­кий свет, силь­нее сол­неч­но­го. Он уви­дел бли­ста­ю­щую в неиз­ре­чен­ной сла­ве Бо­жию Ма­терь, со­про­вож­да­е­мую апо­сто­ла­ми Пет­ром и Иоан­ном. Не в си­лах вы­не­сти чуд­но­го све­та, пре­по­доб­ный Сер­гий бла­го­го­вей­но скло­нил­ся пе­ред Бо­жи­ей Ма­те­рью, и Она ска­за­ла ему: "Не бой­ся, из­бран­ни­че Мой! Я при­шла по­се­тить те­бя. Не скор­би бо­лее об уче­ни­ках сво­их и об этом ме­сте. Мо­лит­ва твоя услы­ша­на. От­ныне всем бу­дет изоби­ло­вать твое жи­тель­ство, и не толь­ко в дни тво­ей жиз­ни, но и по­сле тво­е­го от­ше­ствия к Бо­гу неот­ступ­но бу­ду от тво­ей оби­те­ли, по­да­вая ей неоскуд­но все по­треб­ное и по­кры­вая ее во всех нуж­дах". Ска­зав это, Бо­жия Ма­терь ста­ла неви­ди­ма. Дол­го пре­по­доб­ный Сер­гий был в неиз­ре­чен­ном вос­хи­ще­нии, а, при­дя в се­бя, под­нял пре­по­доб­но­го Ми­хея. "Ска­жи мне, от­че, – спро­сил ке­лей­ник, – что это бы­ло за чу­дес­ное ви­де­ние? от ужа­са ду­ша моя ед­ва не раз­лу­чи­лась от те­ла!" Но пре­по­доб­ный Сер­гий мол­чал; толь­ко его све­тив­ше­е­ся ли­цо го­во­ри­ло о той ду­хов­ной ра­до­сти, ко­то­рую пе­ре­жи­вал свя­той. "По­го­ди немно­го, – на­ко­нец про­мол­вил он уче­ни­ку, – по­ка успо­ко­ит­ся дух мой от чуд­но­го ви­де­ния". Через неко­то­рое вре­мя пре­по­доб­ный Сер­гий при­звал двух сво­их уче­ни­ков, пре­по­доб­ных Иса­а­кия и Си­мо­на, и со­об­щил им об­щую ра­дость и на­деж­ду. Все вме­сте они со­вер­ши­ли мо­леб­ное пе­ние Бо­жи­ей Ма­те­ри. Осталь­ную часть но­чи пре­по­доб­ный Сер­гий про­вел без сна, вни­мая умом Бо­же­ствен­но­му ви­де­нию. Яв­ле­ние Бо­жи­ей Ма­те­ри в кел­лии пре­по­доб­но­го Сер­гия, на ме­сте ны­неш­ней Се­ра­пи­о­но­вой па­ла­ты, бы­ло в од­ну из пят­ниц Рож­де­ствен­ско­го по­ста 1385 г. Па­мять о по­се­ще­нии Бо­жи­ей Ма­те­рью Тро­иц­кой оби­те­ли и Ее обе­то­ва­нии свя­то хра­ни­лась уче­ни­ка­ми пре­по­доб­но­го Сер­гия. 5 июля 1422 го­да бы­ли об­ре­те­ны его свя­тые мо­щи, и вско­ре на гро­бе пре­по­доб­но­го Сер­гия бы­ла по­став­ле­на ико­на яв­ле­ния Бо­жи­ей Ма­те­ри. Ико­на чти­лась как ве­ли­кая свя­ты­ня. В 1446 г. ве­ли­кий князь Ва­си­лий Ва­си­лье­вич (1425–1462) был за­хва­чен в Тро­иц­ком мо­на­сты­ре вой­ска­ми кня­зей Ди­мит­рия Ше­мя­ки и Иоан­на Мо­жай­ско­го. Он за­пер­ся в Тро­иц­ком со­бо­ре, а ко­гда услы­шал, что его ищут, взял ико­ну яв­ле­ния Бо­жи­ей Ма­те­ри и с ней встре­тил кня­зя Иоан­на в юж­ных цер­ков­ных две­рях, го­во­ря: "Брат, мы це­ло­ва­ли Жи­во­тво­ря­щий Крест и эту ико­ну в этой церк­ви Жи­во­на­чаль­ной Тро­и­цы у это­го же гро­ба чу­до­твор­ца Сер­гия, чтобы нам не мыс­лить и не же­лать ни­ко­му от бра­тии меж­ду со­бой ни­ка­ко­го зла; а вот сей­час не знаю, что сбу­дет­ся на­до мной".

Тро­иц­кий инок Ам­вро­сий (се­ре­ди­на ХV в.) вос­про­из­вел ико­ну яв­ле­ния Бо­жи­ей Ма­те­ри пре­по­доб­но­му Сер­гию в резь­бе по де­ре­ву.

Царь Иоанн Гроз­ный брал ико­ну яв­ле­ния Бо­жи­ей Ма­те­ри в ка­зан­ский по­ход (1552). Наи­бо­лее из­вест­на ико­на, на­пи­сан­ная в 1588 го­ду ке­ла­рем Тро­и­це-Сер­ги­е­вой Лав­ры Ев­ста­фи­ем Го­лов­ки­ным (1571–1581; 1583–1593) на дос­ке от де­ре­вян­ной ра­ки пре­по­доб­но­го Сер­гия, ко­то­рая бы­ла разо­бра­на в 1585 го­ду в свя­зи с пе­ре­ло­же­ни­ем мо­щей пре­по­доб­но­го Сер­гия в се­реб­ря­ную ра­ку (14 ав­гу­ста). Неод­но­крат­но Ма­терь Бо­жия через эту чу­до­твор­ную ико­ну охра­ня­ла рус­ские вой­ска. Царь Алек­сей Ми­хай­ло­вич (1645–1676) брал ее в поль­ский по­ход в 1657 г. В 1703 г. ико­на участ­во­ва­ла во всех по­хо­дах вой­ны со швед­ским ко­ро­лем Кар­лом ХII, а в 1812 г. мит­ро­по­лит Пла­тон по­слал ее мос­ков­ско­му опол­че­нию. Ико­на участ­во­ва­ла в рус­ско-япон­ской войне 1905 го­да и во вре­мя Пер­вой ми­ро­вой вой­ны бы­ла в Став­ке вер­хов­но­го глав­но­ко­ман­ду­ю­ще­го в 1914 го­ду.

Над гро­бом пре­по­доб­но­го Ми­хея бы­ла по­стро­е­на цер­ковь и на­име­но­ва­на при освя­ще­нии 10 де­каб­ря 1734 г. в честь яв­ле­ния Пре­свя­той Бо­го­ро­ди­цы со свя­ты­ми апо­сто­ла­ми пре­по­доб­но­му от­цу Сер­гию Ра­до­неж­ско­му. 27 сен­тяб­ря 1841 г. храм был воз­об­нов­лен и освя­щен Мос­ков­ским мит­ро­по­ли­том Фила­ре­том († 19 но­яб­ря 1867 г.), ко­то­рый ска­зал: "Бла­го­да­тию Все­свя­то­го и Все­о­свя­ща­ю­ще­го Ду­ха со­вер­ши­лось ныне об­нов­ле­ние это­го хра­ма, со­здан­но­го преж­де нас в честь и па­мять яв­ле­ния Пре­свя­той Вла­ды­чи­цы на­шей Бо­го­ро­ди­цы пре­по­доб­но­му и бо­го­нос­но­му от­цу на­ше­му Сер­гию, че­му оче­вид­ным сви­де­те­лем был и пре­по­доб­ный Ми­хей, во бла­го­уха­нии свя­ты­ни здесь по­чи­ва­ю­щий. Пра­вед­но бы­ло па­мять это­го бла­го­дат­но­го со­бы­тия по­чтить освя­щен­ным хра­мом, хо­тя, впро­чем, вся оби­тель эта есть па­мят­ник это­го чуд­но­го по­се­ще­ния. По­то­му что вся судь­ба ее в про­дол­же­нии ве­ков есть ис­пол­не­ние обе­то­ва­ния Небес­ной По­се­ти­тель­ни­цы: "Неот­ступ­на бу­ду от это­го ме­ста". В па­мять по­се­ще­ния Бо­жи­ей Ма­те­ри в Тро­иц­ком со­бо­ре Тро­и­це-Сер­ги­е­вой Лав­ры по пят­ни­цам чи­та­ет­ся ака­фист Пре­свя­той Бо­го­ро­ди­це, а осо­бая служ­ба в честь яв­ле­ния Бо­жи­ей Ма­те­ри со­вер­ша­ет­ся в оби­те­ли 24 ав­гу­ста, на вто­рой день от­да­ния празд­ни­ка Успе­ния Пре­свя­той Бо­го­ро­ди­цы.

Мо­щи пре­по­доб­но­го Сер­гия († 1392; па­мять его 25 сен­тяб­ря) бы­ли об­ре­те­ны 5 июля 1422 г. при пре­по­доб­ном игу­мене Ни­коне († 1426; па­мять его 17 но­яб­ря). В 1408 г., ко­гда Москва и ее окрест­но­сти под­верг­лись на­ше­ствию та­тар­ских орд Еди­гея, Тро­иц­кая оби­тель бы­ла опу­сто­ше­на и со­жже­на, ино­ки во гла­ве с игу­ме­ном Ни­ко­ном укры­лись в ле­сах, со­хра­нив ико­ны, свя­щен­ные со­су­ды, кни­ги и дру­гие свя­ты­ни, свя­зан­ные с па­мя­тью пре­по­доб­но­го Сер­гия. В ноч­ном ви­де­нии на­ка­нуне та­тар­ско­го на­бе­га пре­по­доб­ный Сер­гий из­ве­стил сво­е­го уче­ни­ка и пре­ем­ни­ка о гря­ду­щих ис­пы­та­ни­ях и пред­рек в уте­ше­ние, что ис­ку­ше­ние бу­дет непро­дол­жи­тель­но и свя­тая оби­тель, вос­став из пеп­ла, про­цве­тет и еще бо­лее воз­рас­тет. Мит­ро­по­лит Фила­рет пи­сал об этом в "Жи­тии пре­по­доб­но­го Сер­гия": "По по­до­бию то­го, как по­до­ба­ло по­стра­дать Хри­сту, и чрез крест и смерть вой­ти в сла­ву Вос­кре­се­ния, так и все­му, что Хри­стом бла­го­слов­ля­ет­ся на дол­го­ту дней и сла­ву, на­доб­но ис­пы­тать свой крест и свою смерть". Прой­дя через ог­нен­ное очи­ще­ние, вос­крес­ла в дол­го­ту дней оби­тель Жи­во­на­чаль­ной Тро­и­цы, вос­стал и сам пре­по­доб­ный Сер­гий, чтобы уже на­ве­ки сво­и­ми свя­ты­ми мо­ща­ми пре­бы­вать в ней.

Пред на­ча­лом стро­и­тель­ства но­во­го хра­ма во имя Жи­во­на­чаль­ной Тро­и­цы на ме­сте де­ре­вян­но­го, освя­щен­но­го 25 сен­тяб­ря 1412 го­да, пре­по­доб­ный явил­ся од­но­му бла­го­че­сти­во­му ми­ря­ни­ну и ве­лел из­ве­стить игу­ме­ну и бра­тии: "За­чем остав­ля­е­те ме­ня столь­ко вре­ме­ни во гро­бе, зем­лей по­кро­вен­но­го, в во­де, утес­ня­ю­щей те­ло мое?". И вот при стро­и­тель­стве со­бо­ра, ко­гда ры­ли рвы для фун­да­мен­та, от­кры­ты и из­не­се­ны бы­ли нетлен­ные мо­щи пре­по­доб­но­го, и все уви­де­ли, что не толь­ко те­ло, но и одеж­ды на нем бы­ли невре­ди­мы, хо­тя кру­гом гро­ба дей­стви­тель­но сто­я­ла во­да. При боль­шом сте­че­нии бо­го­моль­цев и ду­хо­вен­ства, в при­сут­ствии сы­на Ди­мит­рия Дон­ско­го, кня­зя Зве­ни­го­род­ско­го Юрия Ди­мит­ри­е­ви­ча († 1425), свя­тые мо­щи бы­ли из­не­се­ны из зем­ли и вре­мен­но по­став­ле­ны в де­ре­вян­ной Тро­иц­кой церк­ви (на том ме­сте на­хо­дит­ся те­перь цер­ковь Со­ше­ствия Свя­то­го Ду­ха). При освя­ще­нии в 1426 го­ду ка­мен­но­го Тро­иц­ко­го со­бо­ра они бы­ли пе­ре­не­се­ны в него, где и пре­бы­ва­ют до­ныне.

Все ни­ти ду­хов­ной жиз­ни Рус­ской Церк­ви схо­дят­ся к ве­ли­ко­му Ра­до­неж­ско­му угод­ни­ку и чу­до­твор­цу, по всей пра­во­слав­ной Ру­си бла­го­дат­ные жи­во­тво­ря­щие то­ки рас­про­стра­ня­ют­ся от ос­но­ван­ной им Тро­иц­кой оби­те­ли.

По­чи­та­ние Свя­той Тро­и­цы в рус­ской зем­ле на­ча­лось со свя­той рав­ноап­о­столь­ной Оль­ги († 969;), воз­двиг­шей пер­вый на Ру­си Тро­иц­кий храм в Пско­ве. Поз­же воз­дви­га­лись та­кие хра­мы в Ве­ли­ком Нов­го­ро­де и дру­гих го­ро­дах.

Ду­хов­ный вклад пре­по­доб­но­го Сер­гия в бо­го­слов­ское уче­ние о Свя­той Тро­и­це осо­бен­но ве­лик. Пре­по­доб­ный глу­бо­ко про­зи­рал со­кро­вен­ные тай­ны бо­го­сло­вия "ум­ны­ми оча­ми" по­движ­ни­ка – в мо­лит­вен­ном вос­хож­де­нии к Трии­по­стас­но­му Бо­гу, в опыт­ном Бо­го­об­ще­нии и Бо­го­упо­доб­ле­нии.

"Со­на­след­ни­ка­ми со­вер­шен­но­го све­та и со­зер­ца­ния Пре­свя­той и Вла­дыч­ной Тро­и­цы, – изъ­яс­нял свя­той Гри­го­рий Бо­го­слов, – бу­дут те, ко­то­рые со­вер­шен­но со­еди­нят­ся с со­вер­шен­ным Ду­хом". Пре­по­доб­ный Сер­гий опыт­но по­знал тай­ну Жи­во­на­чаль­ной Тро­и­цы, по­то­му что жиз­нью сво­ей со­еди­нил­ся с Бо­гом, при­об­щил­ся к са­мой жиз­ни Бо­же­ствен­ной Тро­и­цы, т. е. до­стиг воз­мож­ной на зем­ле ме­ры обо­же­ния, став "при­част­ни­ком Бо­же­ско­го есте­ства" (2Пет.1,4). "Кто лю­бит Ме­ня, – ска­зал Гос­подь, – тот со­блю­дет сло­во Мое; и Отец Мой воз­лю­бит его, и Мы при­дем к нему и оби­тель у него со­тво­рим" (Ин.14,23). Ав­ва Сер­гий, во всем со­блюд­ший за­по­ве­ди Хри­сто­вы, от­но­сит­ся к чис­лу свя­тых угод­ни­ков, в ду­ше ко­то­рых "со­тво­ри­ла оби­тель" Свя­тая Тро­и­ца; он сам сде­лал­ся "оби­те­лью Свя­той Тро­и­цы", и всех, с кем об­щал­ся пре­по­доб­ный, он воз­во­дил и при­об­щал к Ней.

Ра­до­неж­ский по­движ­ник, его уче­ни­ки и со­бе­сед­ни­ки обо­га­ти­ли Рус­скую и Все­лен­скую Цер­ковь но­вым бо­го­слов­ским и ли­тур­ги­че­ским ве­де­ни­ем и ви­де­ни­ем Жи­во­на­чаль­ной Тро­и­цы, На­ча­ла и Ис­точ­ни­ка жиз­ни, яв­ля­ю­щей Се­бя ми­ру и че­ло­ве­ку в со­бор­но­сти Церк­ви, брат­ском еди­не­нии и жерт­вен­ной ис­ку­пи­тель­ной люб­ви ее пас­ты­рей и чад.

Ду­хов­ным сим­во­лом со­би­ра­ния Ру­си в един­стве и люб­ви, ис­то­ри­че­ско­го по­дви­га на­ро­да стал храм Жи­во­на­чаль­ной Тро­и­цы, воз­двиг­ну­тый пре­по­доб­ным Сер­ги­ем, "чтобы по­сто­ян­ным взи­ра­ни­ем на Нее по­беж­дал­ся страх нена­вист­ной роз­ни ми­ра се­го".

По­чи­та­ние Свя­той Тро­и­цы в фор­мах, со­здан­ных и за­ве­щан­ных свя­тым игу­ме­ном Ра­до­неж­ским, ста­ло од­ной из наи­бо­лее глу­бо­ких и са­мо­быт­ных черт рус­ской цер­ков­но­сти. В Тро­и­це Жи­во­на­чаль­ной пре­по­доб­ным Сер­ги­ем бы­ло ука­за­но не толь­ко свя­тое со­вер­шен­ство веч­ной жиз­ни, но и об­ра­зец для жиз­ни че­ло­ве­че­ской, ду­хов­ный иде­ал, к ко­то­ро­му долж­но стре­мить­ся че­ло­ве­че­ство, по­то­му что в Тро­и­це как Нераз­дель­ной осуж­да­ют­ся усо­би­цы и бла­го­слов­ля­ет­ся со­бор­ность, а в Тро­и­це как Нес­ли­ян­ной осуж­да­ет­ся иго и бла­го­слов­ля­ет­ся сво­бо­да. В уче­нии пре­по­доб­но­го Сер­гия о Пре­свя­той Тро­и­це рус­ский на­род глу­бо­ко чув­ство­вал свое ка­фо­ли­че­ское, все­лен­ское при­зва­ние, и, по­стиг­нув все­мир­ное зна­че­ние празд­ни­ка, на­род укра­сил его всем мно­го­об­ра­зи­ем и бо­гат­ством древ­не­го на­цио­наль­но­го обы­чая и на­род­ной по­э­зии. Весь ду­хов­ный опыт и ду­хов­ное устрем­ле­ние Рус­ской Церк­ви во­пло­ти­лись в ли­тур­ги­че­ском твор­че­стве празд­ни­ка Свя­той Тро­и­цы, тро­иц­ких цер­ков­ных об­ря­дов, икон Свя­той Тро­и­цы, хра­мов и оби­те­лей Ее име­ни.

Пре­тво­ре­ни­ем бо­го­слов­ско­го ве­де­ния пре­по­доб­но­го Сер­гия ста­ла чу­до­твор­ная ико­на Жи­во­на­чаль­ной Тро­и­цы пре­по­доб­но­го Ан­дрея Ра­до­неж­ско­го, про­зва­ни­ем Рубле­ва († 1430), ино­ка-ико­но­пис­ца, по­стри­же­ни­ка Тро­иц­кой Сер­ги­е­вой оби­те­ли, на­пи­сан­ная по бла­го­сло­ве­нию пре­по­доб­но­го Ни­ко­на в по­хва­лу свя­то­му ав­ве Сер­гию. (На Сто­гла­вом со­бо­ре 1551 го­да эта ико­на бы­ла утвер­жде­на в ка­че­стве об­раз­ца для всей по­сле­ду­ю­щей цер­ков­ной ико­но­гра­фии Пре­свя­той Тро­и­цы.).

"Нена­вист­ная рознь", раз­до­ры и смя­те­ния мир­ской жиз­ни пре­одоле­ва­лись ино­че­ским об­ще­жи­ти­ем, на­саж­ден­ным пре­по­доб­ным Сер­ги­ем по всей Ру­си. У лю­дей не бы­ло бы раз­де­ле­ния, раз­до­ров и войн, ес­ли бы че­ло­ве­че­ская при­ро­да, со­здан­ная Твор­цом по об­ра­зу Бо­же­ствен­но­го Три­един­ства, не бы­ла ис­ка­же­на и раз­дроб­ле­на пер­во­род­ным гре­хом. Пре­одоле­вая сво­им со­рас­пя­ти­ем Спа­си­те­лю грех особ­но­сти и раз­де­ле­ния, от­вер­га­ясь "сво­е­го" и "се­бя", ино­ки-об­ще­жи­тель­ни­ки, по уче­нию свя­то­го Ва­си­лия Ве­ли­ко­го, вос­ста­нав­ли­ва­ют пер­во­здан­ное един­ство и свя­тость че­ло­ве­че­ской при­ро­ды. Оби­тель пре­по­доб­но­го Сер­гия ста­ла для Рус­ской Церк­ви об­раз­цом та­ко­го вос­ста­нов­ле­ния и воз­рож­де­ния, в ней вос­пи­та­лись свя­тые ино­ки, про­нес­шие за­тем на­чер­та­ние ис­тин­но­го пу­ти Хри­сто­ва в от­да­лен­ные пре­де­лы. Во всех сво­их тру­дах и де­я­ни­ях пре­по­доб­ный Сер­гий и его уче­ни­ки во­цер­ков­ля­ли жизнь, да­вая на­ро­ду жи­вой при­мер воз­мож­но­сти это­го. Не от­ре­ка­ясь от зем­но­го, но пре­об­ра­жая его, они зва­ли вос­хо­дить и са­ми вос­хо­ди­ли к Небес­но­му.

Шко­ла пре­по­доб­но­го Сер­гия через оби­те­ли, ос­но­ван­ные им, его уче­ни­ка­ми и уче­ни­ка­ми его уче­ни­ков, охва­ты­ва­ет все про­стран­ство Рус­ской зем­ли и про­хо­дит чрез всю даль­ней­шую ис­то­рию Рус­ской Церк­ви. Чет­вер­тая часть всех рус­ских мо­на­сты­рей, твер­дынь ве­ры, бла­го­че­стия и про­све­ще­ния, ос­но­ва­на ав­вой Сер­ги­ем и его уче­ни­ка­ми. "Игу­ме­ном Рус­ской зем­ли" на­звал на­род ос­но­ва­те­ля До­ма Жи­во­на­чаль­ной Тро­и­цы. Пре­по­доб­ные Ни­кон и Ми­хей Ра­до­неж­ские, Силь­вестр Об­нор­ский, Сте­фан Махри­щский и Ав­ра­амий Чух­лом­ский, Афа­на­сий Сер­пу­хов­ской и Ни­ки­та Бо­ров­ский, Фе­о­дор Си­мо­нов­ский и Фе­ра­понт Мо­жай­ский, Ан­д­ро­ник Мос­ков­ский и Сав­ва Сто­ро­жев­ский, Ди­мит­рий При­луц­кий и Ки­рилл Бе­ло­зер­ский – все они бы­ли уче­ни­ки и со­бе­сед­ни­ки "чуд­но­го стар­ца" Сер­гия. Свя­ти­те­ли Алек­сий и Ки­при­ан, мит­ро­по­ли­ты Мос­ков­ские, Ди­о­ни­сий, ар­хи­епи­скоп Суз­даль­ский, и Сте­фан, епи­скоп Перм­ский, со­сто­я­ли с ним в ду­хов­ном об­ще­нии. Пат­ри­ар­хи Кон­стан­ти­но­поль­ские Кал­лист и Фило­фей пи­са­ли к нему по­сла­ния и по­сы­ла­ли свое бла­го­сло­ве­ние. Чрез пре­по­доб­ных Ни­ки­ту и Па­ф­ну­тия Бо­ров­ских идет ду­хов­ная пре­ем­ствен­ность к пре­по­доб­но­му Иоси­фу Во­лоц­ко­му и дру­жине его уче­ни­ков, чрез Ки­рил­ла Бе­ло­зер­ско­го – к Ни­лу Сор­ско­му, к Гер­ма­ну, Сав­ва­тию и Зо­си­ме Со­ло­вец­ким.

Цер­ковь чтит и тех из уче­ни­ков и спо­движ­ни­ков пре­по­доб­но­го Сер­гия, па­мять ко­то­рых не от­ме­че­на в ме­ся­це­сло­ве спе­ци­аль­но, под от­дель­ным днем. Мы пом­ним, что пер­вым при­шел к пре­по­доб­но­му на Ма­ко­вец ста­рец Ва­си­лий Су­хой, на­зван­ный так за его несрав­нен­ное пост­ни­че­ство. Вто­рым был инок Яку­та, т. е. Иа­ков, из про­стых кре­стьян, он без­ро­пот­но дол­гие го­ды нес в оби­те­ли хло­пот­ное и труд­ное по­слу­ша­ние рас­сыль­но­го. При­шли, сре­ди про­чих уче­ни­ков, к пре­по­доб­но­му его зем­ля­ки из Ра­до­не­жа диа­кон Они­сим с сы­ном Ели­се­ем. Ко­гда со­бра­лось 12 ино­ков и по­стро­ен­ные кел­лии об­не­се­ны бы­ли вы­со­кой огра­дой, диа­ко­на Они­си­ма ав­ва на­зна­чил при­врат­ни­ком, по­то­му что кел­лия его бы­ла край­няя от вхо­да в оби­тель. Под се­нью свя­той Тро­иц­кой оби­те­ли про­вел свои по­след­ние го­ды игу­мен Мит­ро­фан, тот са­мый, кто по­стриг ко­гда-то пре­по­доб­но­го Сер­гия в Ан­гель­ский об­раз и на­ста­вил в ино­че­ских по­дви­гах. Мо­ги­ла умер­ше­го вско­ре бла­жен­но­го стар­ца Мит­ро­фа­на ста­ла пер­вой на мо­на­стыр­ском клад­би­ще. В 1357 го­ду при­шел в оби­тель из Смо­лен­ска ар­хи­манд­рит Си­мон, оста­вив по­чет­ную долж­ность на­сто­я­те­ля в од­ном из смо­лен­ских мо­на­сты­рей ра­ди то­го, чтобы стать про­стым по­слуш­ни­ком у бо­го­нос­но­го Ра­до­неж­ско­го игу­ме­на. В на­гра­ду за ве­ли­кое сми­ре­ние Гос­подь спо­до­бил его быть участ­ни­ком див­но­го ви­де­ния пре­по­доб­но­го Сер­гий о бу­ду­щем умно­же­нии его ино­че­ско­го ста­да. По бла­го­сло­ве­нию свя­то­го ав­вы при­нял на се­бя по­двиг мо­лит­вен­но­го без­мол­вия бла­жен­ный ста­рец Иса­а­кий Мол­чаль­ник, чье мол­ча­ние для ино­ков и внеш­них бы­ло по­учи­тель­нее вся­ких слов. Лишь один раз за го­ды без­мол­вия от­верз уста пре­по­доб­ный Иса­а­кий – чтобы сви­де­тель­ство­вать, как ви­ден­ный им Ан­гел Бо­жий со­слу­жил в ал­та­ре пре­по­доб­но­му Сер­гию, со­вер­шив­ше­му Бо­же­ствен­ную ли­тур­гию. Оче­вид­цем бла­го­да­ти Свя­то­го Ду­ха, со­дей­ство­вав­шей пре­по­доб­но­му, был так­же екк­ли­си­арх Си­мон, ко­то­рый ви­дел од­на­жды, как Небес­ный огонь со­шел на Свя­тые Тай­ны и угод­ник Бо­жий "при­ча­стил­ся ог­ня неопаль­но". Стар­ца Епи­фа­ния († ок. 1420), быв­ше­го поз­же, при игу­мене Ни­коне, ду­хов­ни­ком Сер­ги­е­ва ста­да, Цер­ковь на­зы­ва­ет Пре­муд­рым за вы­со­кую уче­ность и ве­ли­кие ду­хов­ные да­ро­ва­ния. Он из­ве­стен как со­ста­ви­тель жи­тий пре­по­доб­но­го Сер­гия и его со­бе­сед­ни­ка свя­ти­те­ля Сте­фа­на Перм­ско­го, по­хваль­ных слов им, а так­же "Сло­ва о жиз­ни и пре­став­ле­нии ве­ли­ко­го кня­зя Ди­мит­рия Дон­ско­го". Жи­тие пре­по­доб­но­го Сер­гия, со­став­лен­ное Епи­фа­ни­ем через 26 лет по кон­чине пре­по­доб­но­го, т. е. в 1418 г., бы­ло за­тем пе­ре­ра­бо­та­но при­быв­шим с Афо­на ино­ком агио­гра­фом Па­хо­ми­ем Сер­бом, про­зван­ным Ло­го­фе­том.

К пре­по­доб­но­му Сер­гию, как к неис­ся­ка­е­мо­му ис­точ­ни­ку мо­лит­вен­но­го ду­ха и бла­го­да­ти Гос­под­ней, во все вре­ме­на шли на по­кло­не­ние – для на­зи­да­ния и мо­лит­вы, за по­мо­щью и ис­це­ле­ни­ем – ты­ся­чи на­ро­да. И каж­до­го из при­бе­га­ю­щих с ве­рой к его чу­до­твор­ным мо­щам он ис­це­ля­ет и воз­рож­да­ет, ис­пол­ня­ет си­лы и ве­ры, пре­об­ра­жа­ет и воз­во­дит к сво­ей све­то­нос­ной ду­хов­но­сти.

Но не толь­ко ду­хов­ные да­ры и бла­го­дат­ные ис­це­ле­ния по­да­ют­ся всем, при­хо­дя­щим с ве­рою к мо­щам пре­по­доб­но­го, но ему да­на так­же от Бо­га бла­го­дать за­щи­щать от вра­гов Рус­скую зем­лю. Сво­и­ми мо­лит­ва­ми пре­по­доб­ный был с во­ин­ством Ди­мит­рия Дон­ско­го на Ку­ли­ко­вом по­ле; он бла­го­сло­вил на рат­ный по­двиг сво­их по­стри­же­ни­ков – ино­ков Алек­сандра Пе­ре­све­та и Ан­дрея Ос­ля­бя. Он ука­зал Иоан­ну Гроз­но­му ме­сто для со­ору­же­ния кре­по­сти Сви­яж­ска и по­мо­гал в по­бе­де над Ка­за­нью. Во вре­мя поль­ско­го на­ше­ствия пре­по­доб­ный Сер­гий явил­ся во сне ни­же­го­род­ско­му граж­да­ни­ну Коз­ме Ми­ни­ну, по­веле­вая со­би­рать каз­ну и во­ору­жать вой­ско для осво­бож­де­ния Моск­вы и Рус­ско­го го­су­дар­ства. И ко­гда в 1612 г. опол­че­ние Ми­ни­на и По­жар­ско­го по­сле мо­леб­на у Свя­той Тро­и­цы дви­ну­лось к Москве, бла­го­дат­ный ветр раз­ве­вал пра­во­слав­ные стя­ги, "яко от гро­ба са­мо­го чу­до­твор­ца Сер­гия".

К пе­ри­о­ду Смут­но­го вре­ме­ни и поль­ско­го на­ше­ствия от­но­сит­ся ге­ро­и­че­ское "Тро­иц­кое си­де­ние", ко­гда мно­гие ино­ки по бла­го­сло­ве­нию пре­по­доб­но­го игу­ме­на Ди­о­ни­сия по­вто­ри­ли свя­щен­ный рат­ный по­двиг Сер­ги­е­вых уче­ни­ков Пе­ре­све­та и Ос­ля­би. Пол­то­ра го­да – с 23 сен­тяб­ря 1608 г. по 12 ян­ва­ря 1610 го­да – оса­жда­ли по­ля­ки оби­тель Жи­во­на­чаль­ной Тро­и­цы, же­лая раз­гра­бить и раз­ру­шить этот свя­щен­ный оплот пра­во­сла­вия. Но за­ступ­ле­ни­ем Пре­чи­стой Бо­го­ро­ди­цы и мо­лит­ва­ми пре­по­доб­но­го Сер­гия, "со мно­гим сты­дом" бе­жа­ли на­ко­нец от стен мо­на­сты­ря, го­ни­мые Бо­жи­им гне­вом, а вско­ре и сам пред­во­ди­тель их, Ли­сов­ский, по­гиб лю­той смер­тью как раз в день па­мя­ти пре­по­доб­но­го, 25 сен­тяб­ря 1617 г. В 1618 г. при­хо­дил к сте­нам Свя­той Тро­и­цы сам поль­ский ко­роле­вич Вла­ди­слав, но, бес­силь­ный про­тив охра­ня­ю­щей оби­тель бла­го­да­ти Гос­под­ней, вы­нуж­ден был под­пи­сать пе­ре­ми­рие с Рос­си­ей в при­над­ле­жав­шем мо­на­сты­рю се­ле Де­улине. Поз­же здесь был воз­двиг­нут храм во имя пре­по­доб­но­го Сер­гия.

В 1619 го­ду по­се­тил Лав­ру при­е­хав­ший в Рос­сию Иеру­са­лим­ский пат­ри­арх Фе­о­фан. Он в осо­бен­но­сти по­же­лал ви­деть тех ино­ков, ко­то­рые в го­ди­ну во­ен­ной опас­но­сти дерз­ну­ли воз­ло­жить на се­бя по­верх ино­че­ских оде­я­ний бо­е­вые коль­чу­ги и с ору­жи­ем в ру­ках вста­ли на сте­нах свя­той оби­те­ли, от­ра­жая непри­я­те­ля. Пре­по­доб­ный Ди­о­ни­сий, игу­мен, воз­глав­ляв­ший обо­ро­ну († 1633), пред­ста­вил пат­ри­ар­ху бо­лее два­дца­ти ино­ков.

Пер­вым из них был Афа­на­сий (Още­рин), са­мых пре­клон­ных лет, до жел­тиз­ны се­дой ста­рец. Пат­ри­арх спро­сил его: "Ты ли хо­дил на вой­ну и на­чаль­ство­вал над во­и­на­ми?" Ста­рец от­ве­тил: "Да, Вла­ды­ко свя­тый, по­нуж­ден был кро­ва­вы­ми сле­за­ми" – "Что же свой­ствен­нее ино­ку – мо­лит­вен­ное уеди­не­ние или во­ин­ские по­дви­ги пред людь­ми?". Бла­жен­ный Афа­на­сий, по­кло­нясь, от­ве­чал: "Вся­кая вещь и вся­кое де­ло по­зна­ет­ся в свое вре­мя. Вот под­пись ла­ти­нян на го­ло­ве мо­ей, от ору­жия. Еще шесть па­мя­тей свин­цо­вых в мо­ем те­ле. В кел­лии си­дя, в мо­лит­вах, раз­ве смог бы я об­ре­сти та­ких по­бу­ди­те­лей к воз­ды­ха­нию и сте­на­нию? А бы­ло все это не на­шим из­во­ле­ни­ем, но по бла­го­сло­ве­нию по­слав­ших нас на Бо­жию служ­бу". Тро­ну­тый муд­рым от­ве­том сми­рен­но­го ино­ка, Пат­ри­арх бла­го­сло­вил и по­це­ло­вал его. Он бла­го­сло­вил и осталь­ных мо­на­хов-во­и­нов и вы­ра­зил одоб­ре­ние все­му брат­ству Лав­ры пре­по­доб­но­го Сер­гия.

По­двиг оби­те­ли в тя­же­лое для все­го на­ро­да Смут­ное вре­мя опи­сан ке­ла­рем Ав­ра­ами­ем (Па­ли­цы­ным) в "Ска­за­нии о со­бы­ти­ях Смут­но­го вре­ме­ни" и ке­ла­рем Си­мо­ном Аза­рьи­ным в двух агио­гра­фи­че­ских со­чи­не­ни­ях: "Кни­ге о чу­де­сах пре­по­доб­но­го Сер­гия" и "Жи­тии пре­по­доб­но­го Ди­о­ни­сия Ра­до­неж­ско­го". В 1650 г. Си­мео­ном Ша­хов­ским был со­став­лен ака­фист пре­по­доб­но­му Сер­гию, как "взбран­но­му во­е­во­де" Рус­ской зем­ли, в па­мять об из­бав­ле­нии Тро­иц­кой оби­те­ли от вра­же­ско­го об­сто­я­ния. Дру­гой су­ще­ству­ю­щий ака­фист пре­по­доб­но­му был со­став­лен в ХVIII ве­ке, ав­то­ром его счи­та­ют мит­ро­по­ли­та Мос­ков­ско­го Пла­то­на (Лев­ши­на; † 1812).

В по­сле­ду­ю­щее вре­мя оби­тель про­дол­жа­ла быть неоску­де­ва­ю­щим све­то­чем ду­хов­ной жиз­ни и цер­ков­но­го про­све­ще­ния. Из ее бра­тии из­би­ра­лись на чре­ду слу­же­ния мно­гие про­слав­лен­ные иерар­хи Рус­ской Церк­ви. В 1744 го­ду оби­тель за за­слу­ги пе­ред Ро­ди­ной и ве­рой ста­ла име­но­вать­ся Лав­рой. В 1742 г. в ее огра­де учре­жде­на ду­хов­ная се­ми­на­рия, в 1814 го­ду сю­да бы­ла пе­ре­ве­де­на Мос­ков­ская ду­хов­ная ака­де­мия.

И ныне Дом Жи­во­на­чаль­ной Тро­и­цы слу­жит од­ним из глав­ных бла­го­дат­ных цен­тров Рус­ской Пра­во­слав­ной Церк­ви. Здесь из­во­ле­ни­ем Свя­то­го Ду­ха со­вер­ша­ют­ся де­я­ния По­мест­ных Со­бо­ров Рус­ской Церк­ви. В оби­те­ли име­ет ме­сто­пре­бы­ва­ние свя­тей­ший пат­ри­арх Мос­ков­ский и всея Ру­си, ко­то­рый но­сит на се­бе осо­бен­ное бла­го­сло­ве­ние пре­по­доб­но­го Сер­гия, яв­ля­ясь, по уста­но­вив­ше­му­ся пра­ви­лу, "Свя­то-Тро­иц­кой Сер­ги­е­вой Лав­ры свя­щен­но­ар­хи­манд­ри­том".

Пя­тое июля, день об­ре­те­ния мо­щей свя­то­го ав­вы Сер­гия, игу­ме­на Рус­ской зем­ли – са­мое мно­го­люд­ное и тор­же­ствен­ное цер­ков­ное празд­не­ство в оби­те­ли.

• «Житие и чудеса прп. отца нашего Сергия, Радонежского чудотворца» свт. Димитрий Ростовский
• «Житие прп. отца нашего, игумена Сергия Чудотворца». Премудрейший Епифаний
• «Явление Пресвятой Богородицы преподобному Сергию Радонежскому»