Это не первый визит турецких представителей в Крым. В конце марта 2015 года делегация из Турции прибыла на полуостров в составе заместителей мэров городов, представителей бизнеса и общественности. Анкара предложила Симферополю развивать совместные бизнес-проекты в туристической и промышленной сферах. Поэтому и нынешний визит в Крым не выглядит каким-то необычным. Тем более что с точки зрения формальностей, он может быть «привязан» к определенным событиям: 21 апреля 2014 года президент России Владимир Путин подписал указ о реабилитации репрессированных народов, а 3 мая в Бахчисарайском районе намечено провести торжества в рамках празднования национального праздника крымских татар Хыдырлез.
Анкара достаточно аккуратно ведет себя по отношению к российскому Крыму, а самочувствие крымских татар не раз обсуждалось в ходе телефонных переговоров между Путиным и президентом Турции Реджепом Эрдоганом, причём стороны находили взаимопонимание. Связано это с некоторыми важными факторами. Во-первых, Анкара не просто внимательно следила за развитием кризиса на Украине, но и выработала собственную, отличную от Запада версию происходящего там. Неслучайно, что начало украинского кризиса хронологически совпало с массовыми выступлениями в Турции в связи с событиями в парке Гази, а затем и крупнейшим в новейшей истории страны коррупционным скандалом, затронувшим высшие эшелоны власти. Сам Эрдоган, выступая в Стамбуле на заседании Союза турецких бизнесменов, говорил: «Что произошло бы, если бы протесты в Гези не были взяты под контроль и мы сдались перед лицом уличного насилия? Ответ на этот вопрос был дан в Египте и на Украине. Уличные протесты на Украине открыли дорогу к разделению страны». В то же время Турция тогда негласно разыгрывала «карту» крымских татар, хотя решить их некоторые проблемы через давление ей не удалось. Публицист, ветеран Национального движения крымских татар Тимур Дагджи в конце прошлого года писал: "На Украине не было законов, защищающих права меньшинств, а о реабилитации крымских татар они и слышать не хотели. Зная это, Мустафа Джемилев, будучи депутатом парламента, даже не пытался там выступать в защиту своего народа. Украина дала нам одно только право — покричать на митингах. Украинское руководство больше 20 лет держало крымских татар как противовес русским, мечтающим о России, но ничего взамен не давало. Киев рассчитывал через крымских татар нейтрализовать не только русских сепаратистов, но и поссорить Россию с Турцией. Потеряв Крым, Киев неожиданно возлюбил крымских татар, принял Указ о реабилитации, но это жалкое подобие по сравнению с российским законом «О реабилитации репрессированных народов».
Что же касается Турции, где, по некоторым данным, проживает от 3 до 5 млн крымских татар, то она оказалось в сложном положении. Дело в том, что официально в этой стране не ведётся статистика относительно национального состава населения. Сколько в Турции курдов, крымских татар, алавитов — никто толком не знает. Поэтому возникал вопрос, как Анкаре реагировать на требования внешних сил, которые навязывали ей своё видение положения крымских татар, язык которых в Крыму получил статус государственного, хотя, безусловно, требуется время, чтобы школы, классы и группы в дошкольных учреждениях с крымско-татарским языком обучения заработали в полную силу. Этот процесс, который охватывает социально-экономическую сферу, набирает силы. Отметим ещё один важный момент. На сцену общественно-политической жизни полуострова стали выходить новые игроки. После того, как руководители Меджлиса татар Крыма Рефат Чебаров и Джемилев оказались за пределами полуострова, эта организация, чей авторитет искусственно поддерживался Киевом, стала переживать сложные времена. В ней появились различные фракции и течения, а голос президиума зазвучал не так монолитно, как раньше. Помимо того, в крымско-татарском социуме наметился рост новых организаций. Дискуссия идёт и о подходах — нужен ли крымским татарам единый орган, от имени которого они будут говорить с властью, либо крымские татары должны интегрироваться в политическое пространство Крыма и России через собственные движения, вовлекаясь в работу существующих федеральных партий.
Отдельно рассматривается вопрос о внешнеполитической ориентации и позиционировании, а также взаимодействии с диаспорой за пределами полуострова. Так, комментируя перспективы Второго Всемирного конгресса крымских татар, который должен пройти в Турции с 31 июля по 2 августа 2015 года, собеседники крымской газеты «Авдет» высказали заинтересованность и желание принять участие в работе Конгресса, «ведь в противном случае — без участия представителей из Крыма — это мероприятие рискует превратиться в обычное собрание диаспор крымских татар». По оценке эксперта по тюркским народам из Стамбульского технического университета Умута Узера, «в Турции наметился повышенный интерес к Крыму среди крымско-татарской диаспоры, которая считает полуостров своей исторической родиной и может при некоторых условиях вступить на путь репатриации из Турции». А выступая в середине апреля на Ялтинском международном экономическом форуме, председатель Федерации дернеков крымских татар Турции Унвер Сель подчеркнул, что «крымские татары в период принадлежности Крыма Украине воспринимались как своеобразный связующий мост между Турцией и Украиной». «Теперь крымские татары станут связующим звеном между Турцией и Россией. Турция не должна принимать участия в реализуемой Западом политике санкций в отношении России и Крыма. Турецкие бизнесмены готовы работать на благо Крыма. Соответствующее содействие турецких бизнесменов в реализации крымских проектов позволит Крыму существенно ускорить темпы своего развития» — полагает он.
Для правящей Партии справедливости и развития, которая находится в цикле предвыборной борьбы в парламент и оперирует националистическими лозунгами, выделение фактора крымских татар в самостоятельную проблему, как это происходит с курдским или армянским вопросами, превращается в неожиданный геополитический сюрприз. Когда Анкара заявляет, что «не останется равнодушной к любой проблеме, угрожающей нашим братьям в Крыму», аналогичный тезис при необходимости может выдвинуть и Москва в отношении крымских татар в Турции, которые до сих пор всегда лоббировали интересы правящей партии. Вот почему Анкара, заявляя о том, что «не намерена допустить кризиса в отношениях с Москвой из-за Крыма», думает больше о своих собственных интересах, хотя турецкие СМИ часто подают такие сообщения как «одолжение Эрдогана Путину». В данном случае речь можно вести больше о стремлении проживающих в Турции представителей бизнес-сообщества крымских татар начать инвестиции в экономику полуострова — либо напрямую, либо через Москву, а не Киев. В такой ситуации Москва, в отличие от Киева, не может быть заинтересована в осуществлении политики этнической дезинтеграции крымских татар и будет предпринимать всё для того, чтобы они в полной мере считали себя гражданами России без «заданных извне» архаических национальных особенностей.
Понятно, что процесс этот не одномоментный, но очень перспективный с геополитической точки зрения, поскольку на Крым, как и во времена исторического Крымского ханства, могут быть завязаны, прежде всего, экономические интересы от Румынии до Кубани вместе со всем югом Украины. Есть правда один нюанс, на который обратил внимание лидер ЛДПР Владимир Жириновский, предложивший переименовать Крым в Тавриду, потому что, по его мнению, наименование Крымской республики предполагает соответствующий статус в первую очередь крымских татар, которые составляют всего 13% населения полуострова. Но это «филологический» подход, который суживает политические и экономические перспективы. Не говоря о том, что Таврида — это слово греческого происхождения, а их на полуострове ещё меньше. Если оценивать ситуацию с позиции более широкой геополитической панорамы, то две соседние страны — Россия и Турция — могут превратить полуостров в «мост сотрудничества», а не конфронтации. Неслучайно пресс-секретарь президента России Дмитрий Песков, комментируя негативную реакцию Эрдогана на заявления Путина о Геноциде армян в 1915 году, заверил, что «у Москвы и Анкары много совместных проектов в работе, много чем есть заняться». Крым стоит далеко не на последнем месте и именно в таком контексте следует воспринимать визит турецкой делегации на полуостров.
