Анне Саркисовой до возвращения домой ещё куда как далеко. Ведь она родом из оккупированного ВСУ Красноармейска - города на севере Донетчины.

Первая кровь в Красноармейске

- Наш город первым подвергся ударам со стороны карателей, - рассказывает Анна. - Уже 11 мая в день референдума перед зданием администрации пролилась кровь.

- Но ведь в Мариуполе украинские каратели уже 9 мая стреляли по людям? – возражаю я

- На самом деле столкновения с украинскими силовиками на красноармейской земле начались ещё в марте, когда местнаые жители не дали пройти в город двум украинским танкам. Тогда, правда, киевские вояки стреляли в воздух, поверх голов. А вот 11-го мая мы имели дело уже не с армией, а с карательным батальоном «Днепр», который направил в наш город тогдашний губернатор Днепропетровска олигарх Коломойский, точивший зубы на Красноармейский район, желая присоединить его вместе со всеми шахтами и предприятиями к своей вотчине.

Украинские боевики тогда заняли здание райадминистрации, разогнали избирком. Их задачей было не допустить проведения референдума о самостоятельности Донбасса. На площади перед зданием райадминистрации сразу же собралась толпа неравнодушных граждан. А на ступенях стояли каратели, держа автоматы наизготовку. Их предводитель, стриженый наголо мордоворот, требовал разойтись. Но возмущённые люди выкрикивали: «Кто вас сюда прислал?», «Зачем сорвали флаг?». На это он тот бубнил в ответ «Мы служим народу Украины, а сепаратистским флагам не место в украинском городе», чем ещё больше подзадоривал возмущённых красноармейцев. Один из них сказал: «Если вы служите народу Украины, то мы и есть этот народ. Прикажи своим людям поставить оружие на предохранители». Его поддержали в толпе: «Дай команду, пусть стволы опустят». Перепалка продолжалась до тех пор, пока первые ряды собравшихся не двинулись к ступеням здания администрации. И тогда прозвучали первые автоматные очереди. Кто-то упал на землю. А многие просто не поняли, что произошло. Выстрелы продолжали трещать. Стоявшие впереди мужчины подхватили упавших и понесли их на газон. Кто-то звонил по мобилке, вызывая «скорую». Если эти фашисты хотели нас напугать, то добились обратного эффекта: с площади практически никто не ушёл. Тогда украинские вояки сами развернулись и скрылись внутри здания.

В тот день погибли под огнём карателей два наших земляка. Одному пуля через челюсть вошла в голову, и он умер тут же на руках товарищей. Второго с простреленным бедром не успели довезти до больницы – скончался от потери крови. Было ещё несколько раненых, притом тяжёлых.

Вот так и началась оккупация Красноармейска. Каратели из батальона «Днепр-1» разместились в городе и его окрестностях. Сразу же начались аресты активистов. А потом люди стали пропадать. Я забрала детей и, пока было возможно, выбралась из города - уехала к родственникам на восток Донецкой области.

- А где же ваш муж?

- А где ему ещё быть? Воюет. Пришлось опытному шахтёру сменить отбойный молоток на автомат.

- Домой сильно тянет?

- Я уже привыкла. Да и можно ли сейчас назвать Красноармейск домом? Я регулярно звоню оставшимся там родственникам и друзьям. Они рассказывают порой ужасные вещи. Люди запуганы. Многие, как я, хотели бы уехать, но теперь это сделать гораздо сложнее. А жить становится всё труднее. Закрываются предприятия. нет работы... Вот на днях мне сообщили, что одну из шахт объединения «Селидовуголь» на территории нашего района собрались остановить, а другую вообще решили затопить водой. На то, что люди останутся без средств к существованию, умрут городки и посёлки, для которых шахты являются градообразующими предприятиями, оккупационной администрации глубоко наплевать.

Нынешние украинские власти озабочены другим: как бы торжественнее отметить день рождения их главного упыря – Бандеры. Хотели в Красноармейске провести факельное шествие, да не получилось. На чествование Бандеры удалось собрать три десятка человек. Конечно, уроды и предатели есть везде, но меня радует, что в нашем городе их оказалось немного. А сегодня утром мне позвонили и сказали, что в городе и районе началась очередная волна мобилизации. Вы представляете, людей, которых зовут «ватниками» и «колорадами» теперь заставят стрелять в своих братьев!

Вы, «сепары», и в темноте посидите...

- Мою жизнь в оккупированной Авдеевке, рассказывает бежавшая оттуда Софья Павлова, определяли два постоянных ощущения – голод и страх. Как только в Авдеевку пришли украинские «освободители», сразу же начались пьяные дебоши и грабежи. У нас бесчинствовали и «Правый сектор», и «Днепр», и «Айдар» и ещё какие-то сволочи. Привезли милиционеров из Чернигова и Днепропетровска, заменили ими наших, местных. А привезенные сами вели себя как бандиты: приставали к людям, хамили, по ночам магазины грабили... В холодное время отобрали у людей генераторы. Мол, вы, «сепары», и в темноте посидите. Не пропускали в город ни продукты, ни уголь... С кем, спрашивается, боролись, кому хотели досадить? Потом, кроме украинских вояк, появились иностранцы – поляки, американцы, прибалты... Но с нами они практически не общались. Заняли лучшие квартиры в уцелевших многоэтажках, а местных и близко никого туда не подпускали - поставили прямо в жилых кварталах свои блокпосты. При обстрелах сами прятались в подвалах, а нас туда не пускали. Да ещё потом фотографировались на фоне руин.

- А люди у вас пропадают?

- Как сейчас – не знаю, я уже полгода как уехала. А при мне – да, в основном молодёжь. И никого потом так и не нашли...

«Бабушка, нас снова будут убивать»?

Екатерина Савчук вместе с трёхлетней внучкой чудом вырвалась в своё время из города Дебальцево, того самого, где случился знаменитый и позорный для украинской армии Дебальцевский котел.

- Сказать, что там творился ад – значит, ничего не сказать,- говорит пожилая женщина. - В частном секторе по улицам ездил украинский танк, который просто в упор расстреливал жилые дома. И плевать было танкистам, что в домах могут быть люди! Они ведь нас за людей не считают! Внучка моя, Алина, до сих пор напугана. Ночами плохо спит. А недавно мы проходили, когда шли в собес, мимо какого-то подвала, на дверях которого был навесной замок. Алина увидела его, и говорит: «Бабушка, а если начнут стрелять, как же мы в подвале спрячемся, если он заперт?». Я стала ее успокаивать, но как это сделать, когда то с севера, то с запада доносится звук артиллерийской канонады! И каково самой слышать от внучки вопрос: «Бабушка, а что, нас скоро опять будут убивать?»...

Подобных историй на донецкой земле сегодня можно услышать множество, в любом уголке шахтерского края, охваченного войной, которая длится уже два года и конца этому не видно, несмотря на громкую трескотню политиков и дипломатов, живущих в параллельной реальности, где нет человеческого горя и страданий, беженцев и военных действий.