Сделка, по итогам которой Россия перевооружит сербскую армию, близка к завершению. И хотя ее необходимость обусловлена актуальными вопросами безопасности, в Сербии она встретила агрессивное противодействие со стороны либеральных кругов. Причина в том, что Запад ощутимо наращивает пропагандистское давление на Балканах, тогда как Москва пустила там дела на самотек.
После визита вице-премьера РФ Дмитрия Рогозина в Белград переговоры о масштабных поставках российского оружия в Сербию перешли в практическую плоскость. Сразу отпали всякого рода слухи, в первую очередь, связанные с вооружениями, которые можно охарактеризовать как стратегические или наступательные. Впрочем, Генеральному штабу Сербии еще только предстоит выработать представление о характере боевых действий, под которые будет создаваться (с российским участием) новая сербская армия.
«Эффектная блондинка Зорана Михайлович – вице-премьер, отвечающий за транспорт, инфраструктуру и (важно!) энергетику – порекомендовала Рогозину «заботиться о своем государстве, а не о Сербии»
В Сербии сообщения о возможности перевооружения армии новейшим российским оружием вызвали неоднозначную реакцию. Еще в январе это стало основной темой для сербских СМИ и дало повод проявить себя многим местным политикам проевропейской ориентации. Особенно негативную реакцию вызвала возможная поставка систем С-300, но негатив этот был определен не столько политическими, сколько финансовыми соображениями. Другое дело, что выступавшие против такого рода поставок сербские политики, политологи и журналисты специально выдвигали на первый план финансовую тему, нарочито забывая о соображениях высшего порядка, например, о безопасности Сербии. Это известный прием, когда более приземленные аргументы противопоставляются вещам куда более сложным для обывательского понимания: «масло вместо пушек» в предвыборный период более симпатичный лозунг, чем «пушки вместо масла». В итоге – почти идеальная схема для давления на правительство.
Следующим шагом становится утверждение, что Сербии необходимо оборонительное, а не наступательное оружие. При этом не надо объяснять читателю, что системы ПВО по определению оборонительные. Подмена понятий, однако, не приводит к смене эмоционального настроя в обществе. В целом либеральная и проевропейская газета «Блиц», которая и заговорила о «наступательном» характере С-300, провела опрос среди читателей: «Надо ли Сербии приобретать оружие у России?». 58% высказались «за», 23% против, а 19% посчитали, что Сербия должна производить оружие сама.
Пример другого инструмента информационной войны, ведущейся сейчас в Сербии: некоторые околоправительственные источники в Белграде утверждают, что правительство Вучича вообще не собирается приобретать оружие у Москвы, а только водит российские делегации за нос. У Сербии нет очевидных финансовых возможностей, чтобы осуществить подобного рода закупки, следовательно, Вучич только имитирует переговорный процесс.
Меж тем вопрос о поставках российских вооружений в Сербию практически решен, а сейчас речь идет о технических деталях, но финансовых в том числе. При этом Москва даже не думает вмешиваться во внутренние процессы на Балканах, реагируя на изменяющуюся ситуацию в регионе лишь по просьбе сербских партнеров. Гонку вооружений на Балканах начала Хорватия, объявив о закупках оперативно-тактических ракет среднего радиуса. Это решение разбалансирует соотношение сил в регионе, и желание Сербии обезопасить себя естественно. В конце концов, сербско-хорватский конфликт насчитывает столетия и не связан с политической позицией Москвы. Он был, есть и будет, просто Загреб будет дополнять его крылатыми ракетами, а Сербия – российскими системами ПВО и перевооружением сухопутной армии.
Тот вариант перевооружения армии, который Москва склонна предложить Белграду, предусматривает поставку не стратегических систем, а сугубо фронтовых, тактических. Речь идет о «Торах», «Панцирях» и «Буках», то есть системах ПВО фронтовой обороны и оперативного простора. «Тор» предназначен для поддержки танковой группы и в обороне, и в наступлении, чтобы она не отвлекалась на атакующих ее штурмовиков. «Бук» обеспечивает глубину обороны фронта, а «Панцирь» вообще система ближнего радиуса действия, размещаемая к тому же на колесных платформах (то есть заведомо не может быть отнесена к наступательным).
Для сербского Генштаба это означает разворот в стратегическом планировании. С-300 с дальностью в 300 километров, конечно, способны создать зонтик не только над Сербией, но и над пограничными территориями, от чего так негодует Хорватия. Но теоретические конфликты на Балканах сейчас не предусматривают стратегических бомбардировок, как во времена президента Билла Клинтона, а «обычная» война требует как раз такой системы перевооружения армии, которую предлагает Белграду Москва.
Что же касается финансового вопроса, то в торговле оружием существует множество способов избежать мгновенных платежей через систему кредитования. Подобного рода операции обычны и не вызывают сложностей. Но это, конечно, не мешает либеральной части сербских политиков и СМИ в предвыборный период подавать договор с Россией как покупку «дорогостоящих игрушек» и «имперское закабаление».
Отдельная тема – это реакция на публичные высказывания Рогозина, который никогда не скрывал своего негативного отношения к стремлению части белградского политического бомонда влиться в ЕС любыми способами. Так, эффектная блондинка Зорана Михайлович – вице-премьер, отвечающий за транспорт, инфраструктуру и (важно!) энергетику – порекомендовала Рогозину «заботиться о своем государстве, а не о Сербии». Ее бы и не спрашивали, поскольку армия и вооружения находятся не в ее компетенции, но именно Зорана Михайлович ведет переговоры о поставках российского газа в Сербию, заботясь о транзите через Украину в ущерб обходным путям. Впрочем, позиция Михайлович не всегда была столь однозначна. Например, она ратовала за поставки сельскохозяйственной продукции в Россию в обход европейских санкций. В ее нынешних словах не много личного или принципиального антироссийского, скорее, это привычная для сербского правительства попытка усидеть на нескольких стульях одновременно, объясняя это балетное па «врагами вокруг». Со столь неоднозначным правительством, конечно, сложно иметь дело, но приходится. Например, председатель умеренной Демократической партии Сербии Санда Рашкович-Илич потребовала от Михайлович дезавуировать свои слова как «недипломатичные». Этот чисто женский (что характерно для Балкан) спор остался пока не законченным, тем более что Санда Рашкович-Илич уже съездила в Крым, чем заработала прочную «антиевропейскую» репутацию, а это в современной Сербии очень легко использовать в предвыборной борьбе.
Стоит отметить, что при поставке российских вооружений сербская сторона получает множество дополнительных преференций, никак не связанных с оружием. Так, есть данные, что Россия согласилась выступить посредником на переговорах Белграда с Астаной в запутанном вопросе о поставках сербских комплектующих для производства автомобилей Fiat на территории Казахстана. Другой пример – возможность заменить комплектующие для российских КамАЗов на сербские вместо запрещенных к ввозу турецких.
В итоге даже самые отъявленные противники российско-сербской сделки должны признать, что Сербия получает гораздо больше того, за что заплатит по факту. Тогда как контракт с Сербией для Росвооружения никогда не будет самым крупным, хотя и позволяет говорить о принципиально ином уровне влияния России на Балканах. Москва вновь оказалась в системе жесткой конкуренции, но если США и НАТО включились в эту борьбу методами «мягкой силы», а также финансовыми и разведывательными схемами, то у России с «мягкой силой» проблемы, несмотря на традиционно хорошие отношения между народами и отдельными личностями. Сейчас в Белграде с большим трудом выживает только одно российское частное информационно-просветительское агентство – «Русски Экспрес», а масштабы европейского и американского присутствия колоссальны. Одними кинофестивалями Кустурицы тут проблемы не решить, хотя важны и они.
Подытожим. Технические аспекты военно-технического сотрудничества между Россией и Сербией будут еще неоднократно корректироваться, но это уже работа для специалистов генеральных штабов. Принципиальное решение о перевооружении сербской армии теми российскими видами оружия, которые ей сейчас необходимы, принято. И не мы первыми начали гонку вооружений на Балканах. Главный вопрос в том, чем она закончится.
