Как можно понять, ядром независимого Курдистана, по версии израильской стороны, должно стать региональное правительство курдов на севере Ирака. От него будущий Курдистан начнёт прирастать в собственных территориальных пределах соизмеримо волеизъявлению курдских анклавов в Турции, Сирии и, возможно, в Иране.
Примечательно упоминание главой израильского Минюста «пограничного» состояния Курдистана с Турцией, что приоткрывает ответ на следующий вопрос — почему Тель-Авив напомнил о курдах именно сейчас?
Однако прежде немного предыстории. Ещё до системной дестабилизации Ближнего Востока, появления в регионе спровоцированного Соединёнными Штатами феномена под названием «арабская весна», Израиль не столь откровенно, но склонялся к необходимости признания права курдов на построение собственной государственности.
Уверенности в отстаивании этой позиции у израильтян прибавилось после мая 2010 года, с которого ведётся отсчёт масштабного кризиса в отношениях между Тель-Авивом и Анкарой.
С тех пор израильское правительство возвышало голос в пользу суверенного Курдистана всякий раз, когда требовалось приструнить возомнившие из себя турецкие власти.
Данный тренд отчётливо присутствовал, к примеру, на пике сползания Ближнего Востока в «объятия» тотальной террористической угрозы, появления в Сирии и Ираке самопровозглашённого «халифата» джихадистов — «Исламского государства».
В июне 2014 года, после падения в Ираке Мосула и прямой угрозы захвата боевиками ИГ Багдада, в Эрбиле, столице Иракского Курдистана, выразили решимость запустить процесс международно-правового оформления своей де-факто государственности.
Президент Курдистана Масуд Барзани распорядился приступить к формированию независимой избирательной комиссии. Новая структура потребовалась автономному региону для подготовки к проведению референдума о независимости.
Не в последнюю очередь иракские курды решились идти дорогой де-юре фиксации государственной независимости, имея перед собой палитру мнений влиятельных ближневосточных сил. Среди них оказался и Израиль.
Премьер-министр страны Биньямин Нетаньяху 29 июня 2014 года заявил о целесообразности создания независимого Курдистана. Важно отметить, что мнение израильского премьера было озвучено в один день с провозглашением лидером ИГ Абу Бакром аль-Багдади государства «Исламский халифат».
Чуть позже о создании независимого Курдистана как о «свершившемся факте» (fait accompli) высказался и глава МИД Израиля Авигдор Либерман.
Также примечательно, что смелые заявления Нетаньяху и не менее смелые формулировки министра Либермана последовали спустя несколько дней, как из Иракского Курдистана через турецкий порт Джейхан танкером в Израиль 20 июня 2014 года была поставлена первая партия нефти.
Но отнюдь не столько в нефти израильский интерес лицезреть Курдистан суверенным государственным образованием.
С лета 2014-го «чёрное золото» только и делало, что падало в цене. И в этом плане нефтяной фактор курдской государственности заметно потерял для израильтян в привлекательности. Впрочем, изменение нефтяных потоков в бедный на природные ресурсы Израиль всё же произошло.
Год спустя с первой поставки топлива из Курдистана, то есть к лету 2015-го, около 75% нефти Израиль стал получать именно с контролируемых курдами нефтяных месторождений на севере Ирака. А ведь прежде его нефтяной баланс формировался с опорой на импорт энергоресурса из Азербайджана, Казахстана и России.
Ныне преобладающий интерес Тель-Авива в акцентировании вопроса создания государства курдов практически полностью выражается в геополитическом контексте, оставляя в стороне сугубо экономические выгоды ведения прямых торговых дел с Эрбилем.
На кону преодоление многолетнего кризиса в отношениях с Турцией, к чему последняя, очутившись в крайне незавидном положении, стала проявлять особый настрой.
Серия конфиденциальных встреч турецких и израильских дипломатов при негласном посредничестве США, состоявшаяся после известного инцидента с паромом Mavi Marmara в Восточном Средиземноморье, продвинула бывших тесных партнёров на Ближнем Востоке к отметке двустороннего урегулирования.
Одна из таких встреч состоялась в начале декабря 2015 года в Швейцарии. По её итогам стороны пришли к обоюдному пониманию необходимости преодоления остающихся разногласий.
Израильское руководство извинилось за действия своего спецназа 31 мая 2010 года, повлекшие гибель турецких граждан, а также согласилось на формирование фонда средств, из которого будут выплачены компенсации.
Неудовлетворённым осталось лишь одно условие Анкары — неограниченный допуск турецкой «гуманитарной помощи» в палестинский анклав, сектор Газа.
Если Тель-Авив пойдёт на встречу требованиям турецких властей и в этом вопросе, израильская блокада палестинского движения ХАМАС в Газе будет обрушена, а сам баланс сил в этой потенциально «горячей» точке Ближнего Востока может претерпеть качественные изменения.
Израиль «вспомнил» про Курдистан не просто так.
Если турки с таким рвением отстаивают права разделённого палестинского народа, добиваясь, помимо прочего, снятия с Газы морской блокады, то почему израильтяне не могут ответить в том же духе, уже на примере курдов? Ведь они так же разделены многими государственными границами Ближнего Востока, реальность которых вызывает большие сомнения.
При каждом педалировании турками вопроса ущемлённых в правах палестинцев, израильтяне будут отвечать им указанием на курдов.
Представители этого автохтонного этноса Ближнего Востока в той же Турции подвергаются массовым репрессиям. Анкара с турецкими курдами ныне воюет на юго-востоке страны.
При этом, рубя на корню любые поползновения собственных граждан курдского происхождения на автономию, обрушив на них армию и полицию, политический режим Реджепа Тайипа Эрдогана примеряет на себе роль яростного защитника палестинцев.
В Тель-Авиве резонно рассудили, что пыл турецкого лидера и его команды следует каждый раз остужать, в том числе и поднятием вопроса законных прав курдов.
О государственности курдов Турции в Израиле вопрос пока даже близко не ставят. Но ни для кого не секрет, что с появлением перед штаб-квартирой ООН в Нью-Йорке флага Курдистана разделённый несколькими границами народ обретёт новые силы. Будь то курды Ирака, Турции, Сирии или Ирана.
Здесь можно отметить ещё один интерес Израиля помимо внесения в его текущие переговоры с Турцией курдского компонента.
Иран заботит Еврейское государство куда больше, чем в целом находящаяся в лоне евроатлантизма Турция. Реализация ядерной сделки Ирана с США и другими мировыми державами стартовала, Тегеран стал выводиться из-под санкций.
Перед Израилем забрезжила перспектива смычки интересов США и Ирана на Ближнем Востоке, для недопущения которой в ход могут пойти все ресурсы воздействия. Сейчас Тель-Авив стал с особой настойчивостью продвигать мысль об опасности для региона и мира в целом ракетной программы Ирана.
В оборот уже достаточно длительное время израильтянами запущен и такой аргумент, как «иранский экспансионизм» на Ближнем Востоке, который тревожит не только Тель-Авив, но и многие арабские режимы, особенно в зоне Персидского залива.
Лидеры израильской оппозиции говорят, что «если уж мы упустили возможность повлиять на содержание ядерной сделки и предотвратить её, то теперь главное не упустить возможности повлиять на последствия соглашения».
Это слова бывшего главы МИД Израиля, а ныне одного из руководителей оппозиционного блока «Сионистский лагерь», самой узнаваемой в стране женщины-политика Ципи Ливни.
Очевидно, под этими словами готовы подписаться если не все, то большая часть членов кабинета министров Нетаньяху.
Таким образом, в Израиле крепнет консенсус внутриполитических сил о необходимости сдерживания Ирана всеми силами и подручными средствами.
От Израиля в ближайшие годы потребуются дополнительные усилия для ослабления шиитской державы изнутри. Для этих целей может пригодиться тот же курдский вопрос.
Иранские курды наименее активны в политическом плане, если сравнивать их с соплеменниками в Ираке, Сирии и Турции. Однако и они могут «встрепенуться», если их собратья в Ираке достигнут своей стратегической цели.
В последние годы практически ничего не слышно об объявленной в Иране террористической местной курдской организации, действовавшей на северо-западе страны, — «Партия свободной жизни Курдистана» (PJAK).
Не исключено, что израильские реляции о необходимости предоставления курдам независимости пускают искру «сепаратизма» и на Иран.
Глава Минюста Израиля Шакед объяснила свой призыв к международному сообществу чтить право курдов на государство крушением «привычных национальных государств, которое происходит повсеместно на Ближнем Востоке».
По логике Еврейского государства, если такие силы, как Турция и Иран, добиваются создания Палестины, то процесс переформатирования региона должны почувствовать на себе и Анкара, и Тегеран, а не только Тель-Авив.
А лучшего «драйвера» такого переформатирования, после заданных «арабской весной» первых дезинтеграционных импульсов, чем курдский фактор, просто нет.
