Достаточно напомнить, что в 2014 году товарооборот между двумя странами превысил $ 32,7 млрд, Турция уверенно занимала пятую позицию в числе внешнеторговых партнеров России. Нынешний кризис, разумеется, сказался на объемах торговли, однако планы были большие — в рамках созданного в 2010 году Совета сотрудничества высшего уровня стороны вели предметный диалог о существенном расширении взаимодействия в сфере энергетики, торговли, строительного бизнеса, туризма и т. д. В течение ближайших лет планировалось довести товарооборот до $ 100 млрд, построить новый газопровод «Южный поток» по дну Черного моря и расширить действующий «Голубой поток», возвести АЭС «Аккую», развивать взаимовыгодные контакты и во многих других областях. С этой целью в 2011 году сторонами был снят визовый режим.
Словом, российско-турецкие отношения находились на подъеме, говорилось даже о поэтапном выходе на уровень стратегического партнерства. Но одновременно все эти годы последовательно охладевали отношения Анкары с Западом. Турция, исторически склонная наносить союзникам и партнерам «удары в спину» в самые решающие моменты, отказалась в 2003 году пропустить через свою территорию американские войска, которые должны были принять участие в войне с режимом Саддама Хусейна в Ираке. Уже тогда стало ясно, что один из крупных членов НАТО склонен проводить политику, отнюдь не всегда совпадающую с планами Североатлантического альянса и конкретно — Вашингтона.
В 2010 году у Анкары возник резкий конфликт с Израилем из-за провокации вокруг идущего в блокированную Газу конвоя во главе с судном «Мави мармара». В результате тесные военно-политические турецко-израильские отношения были разрушены. Вскоре после этого турецкий режим «умеренных исламистов» горячо поддержал приход к власти в Египте Мухаммеда Мурси — председателя Партии Свободы и справедливости (даже по названию близкой правящей турецкой партии «Справедливости и развития»), которая была образована международной панисламистской организацией «Братья-мусульмане». А когда египетские военные отстранили исламистское движение и его лидера от власти, Каир вошел в число злейших врагов Анкары.
Все это стало сильно раздражать Запад, в планы которого никак не входили не развал турецко-израильского союза, ни возникновение исламистского альянса между крупнейшей страной арабского мира — Египтом и Турцией, поскольку это отнюдь не вписывалось в планы хаотизации Ближнего и Среднего Востока. Раздражение еще более усилилось после того, как Анкара отказалась примкнуть к антироссийским санкциям, введенным ЕС и США после возвращения в РФ Крыма. Последней каплей в этом длинном списке турецких прегрешений стала поддержка Анкарой террористического «Исламского государства», что привело к возникновению огромного потока беженцев из Сирии и Ирака, который турки умело перенаправили в Европу. А заявленная на словах «борьба с ИГИЛ» вылилась со стороны Турции в ожесточенную борьбу с курдскими формированиями — единственной в регионе силой, способной вести против террористов наземную операцию. Раздражающим фактором стали и определенные особенности характера президента Реджепа Эрдогана, который, укрепляя свою личную власть в стране, одновременно становился все менее договороспособным и, видимо, видел себя в роли нового султана возрождаемой им (в мечтах, разумеется) Оттоманской империи.
24 ноября, когда разразился кризис, турецкое руководство явственно заметалось и запаниковало. Эрдоган бросился за поддержкой к НАТО и стал утверждать, что «отмашку» на уничтожение российского самолета получил на самом высшем уровне, типа — ему «одобрительно кивнул» президент США Барак Обама (что никак, заметим, не вязалось с одновременными утверждениями, будто турки не знали, что бомбардировщик — российский). Все это очень напомнило историю, в которую вверг в 2008 году себя и страну тогдашний президент Грузии Михаил Саакашвили. Своей все более очевидной неадекватностью и непредсказуемостью он чем дальше, тем больше раздражал своих западных покровителей, которые, впрочем, многое прощали тбилисскому режиму из-за его резкой антироссийской направленности.
Когда Саакашвили все уши прожужжал партнерам относительно намерений «молодецким ударом» вернуть «утраченные регионы», ему тоже, вроде бы, «кивнули». Результат известен. Грузия навсегда потеряла Абхазию и Южную Осетию, а Саакашвили — власть. Конечно, нынешнее правительство «Грузинской мечты» отнюдь не является пророссийским, однако оно намного более уравновешено в вопросах внешней политики, что, в целом, устраивает и Москву, и Запад. А лабильного грузинского экс-президента не потерпели в США, куда он направился после того, как стало ясно, что на родине может попасть за решетку. В Нью-Йорке он также отличился целым каскадом неуравновешенных поступков и в результате был быстро сплавлен на Украину. Здесь, на фоне очевидной неадекватности многих местных политиков, Саакашвили со своей лабильностью не слишком бросается в глаза.
НАТО всё же поддержало Эрдогана, но отнюдь не столь однозначно и не в тех выражениях, как ему хотелось бы. Тем не менее, эта поддержка продолжает проявляться. Вот, например, после того, как российское министерство обороны обнародовало неоспоримые доказательства участия турецкого лидера, членов его семьи и ближайшего окружения в криминальных схемах торговли краденой сирийской и иракской нефтью, в Пентагоне заявили, что, якобы, не располагают подобными доказательствами. Конечно же, это полная ерунда — располагают, причем, скорее всего, даже более подробными, нежели российские данные. Почему же в Вашингтоне пусть и неохотно, словно через силу, но выражают поддержку Турции, фактически пытаясь оправдать её кровавую провокацию и обелить коррумпированный, криминогенный правящий режим?
Объяснение, на наш взгляд, очевидно — когда на Западе убедились, что «Аллах окончательно лишил разума» президента Турции, и «клиент», как говорится, вполне созрел, его умело втравили в противостояние с Москвой, прекрасно зная при этом, что — в силу своего характера, Эрдоган лишь усугубит все возможные проблемы. А демонстрация якобы поддержки нужна при этом для того, чтобы турецкий лидер, не дай бог, не ощутил себя совершенно покинутым на фоне вполне объяснимой и абсолютно оправданной ярости России и в какой-то момент просветления не «сыграл назад».
Результат очевиден, пострадали и Россия, и Турция.
Россия — потому что разрушены без надежд на скорое восстановление перспективные торгово-экономические связи с Анкарой, что, если вдуматься, де-факто сделало турецкую сторону участником антироссийских санкций Запада. Но ущерб, который понесет Турция, лишившись российских энергоносителей, атома, туристов и значительных объемов экспорта, разумеется, будет куда больше. А ведь социально-экономическая ситуация в этой стране и без того оставляет желать учшего. Теперь кризис еще более усугубится, станет нарастать гражданское недовольство, на которое непременно наложится продолжающееся силовое противостояние с курдами — как в самой Турции, так и в Сирии.
Пройдет не так уж много времени, и на горизонте явственно замаячат грозовые тучи «турецкой весны».
И это вполне укладывается в рамки ставшего известным еще в 2005 году американского плана создания «нового Ближнего Востока», кардинального пересмотра существующих в регионе границ. Практически ни одно государство не должно избежать такой судьбы, но в фокусе перемен — Турция и Саудовская Аравия. И представляется, что определенная «покладистость» Вашингтона, продемонстрированная в ходе переговоров по иранской ядерной программе, достижение соглашения вокруг «иранского атома» (вызывающего, напомним, нескрываемый гнев Израиля) продиктованы стремлением нормализовать отношения с Тегераном с тем, чтобы «обеспечить тылы» на период проведения спецоперации, которую вполне можно было бы назвать «Плохой парень Эрдоган и конец Турции»… Впрочем, сам Эрдоган сделал всё, чтобы угодить в уготованную ему опасную ловушку. Вернет ли Аллах разум турецкому президенту, чтобы он хотя бы понял, что наделал?
