Около года назад в израильской версии Forbes был опубликован рейтинг самых опасных террористических организаций мира. «Исламское государство» (ИГ) заняло первое место, оставив позади «ХАМАС» и «Хезболла». Хотя в отличие от этих двух ИГ не замечено в прямых нападениях на еврейское государство и его граждан.

Когда речь заходит о борьбе с радикальными исламскими группировками — Израиль, по умолчанию, союзник.

А вот участник ли — зависит уже от целого ряда факторов. Прежде всего — от взаимоотношений Иерусалима с организаторами очередной антитеррористической коалиции и ее ключевыми бенефициарами.

В силу вполне определенных исторических причин для еврейского государства не может быть «меньших зол», когда речь идет об исламских радикалах. В свою очередь, последним никакие разногласия и даже войны не мешают сохранять единство в отношении Израиля, который «должен быть сброшен в море».

Но именно поэтому новые международные победы над новыми террористическими монстрами совсем не гарантируют Израилю дальнейшего безопасного существования. Ведь среди победителей непременно окажется игрок, настроенный столь же антиизраильски, сколь и побежденный.

Неслучайно израильский премьер Беньямин Нетаньяху в августе заявил, что угроза, исходящая от Ирана, является намного более серьезной, чем та, что исходит от «Исламского государства». Далеко не все в Иерусалиме столь же непреклонно убеждены в тотальной вредоносности Тегерана.

Но определенная предвзятость не отменяет логичность рассуждений Нетаньяху. Шиитская Исламская республика — конечно же, станет главным выгодоприобретателем в случае уничтожения суннитского «Исламского государства».

Ровно по этой причине в борьбу с ИГ явно не спешит «с головой» уходить Турция — исторически основной конкурент Ирана на Среднем Востоке. Саудовская Аравия — еще один традиционный иранский недруг — более активно вовлечена в нынешнюю антитеррористическую операцию Запада.

Не признающие светских правителей-единоверцев и к тому же контролирующие ряд иракских нефтепромыслов пассионарии из ИГ создают немалый дискомфорт Эр-Рияду.

А кроме того, коалиция борется с террористами в Сирии, которой пока правят близкие к Ирану алавиты. Если вместе с базами ИГ будут невзначай уничтожены войска Башара Асада и к власти в Дамаске придет суннитская оппозиция, саудиты вряд ли сильно огорчатся.

В этом смысле вмешательство в конфликт российской боевой авиации повышает вероятность именно иранского выигрыша. И тут уже не суть важно, на самом ли деле «ошибаются» летчики при выборе мишеней или просаудовские пропагандисты демонстрируют свой профессионализм.

Намного показательнее крайне нервная реакция Эр-Рияда и Анкары на сирийский демарш Москвы.

Израиль изначально не участвовал в этой игре. И его карты не спутаны. Безусловно, степени его риска возрастают. О чем говорит, например, Цви Маген, бывший израильский посол в России и на Украине: «Для борьбы с «Исламским государством» Россия непременно задействует своего ближайшего союзника в регионе — Иран.

Это означает, что на Голанских высотах, прямо на границе с Израилем, могут появиться как иранские войска, так и «Хезболла». И действовать они будут совершенно безнаказанно».

Но Нетаньяху, в отличие от своих саудовских или турецких коллег, воздерживается от жестких антироссийских выпадов. «Мы не хотим вернуться к тем временам, когда Россия и Израиль были по разные стороны баррикад», — заявил израильский премьер в интервью CNN.

Наверняка, отчасти такая сдержанность обусловлена опасениями за благополучие российской еврейской диаспоры. Неспроста израильский МИД опубликовал итоги исследования, предрекающего всплеск антисемитизма в России в случае ухудшения политической и экономической ситуации.

Эти данные внешнеполитическое ведомство обнародовало буквально накануне появления российских бомбардировщиков в сирийском небе. Разумеется, это всего лишь совпадение.

Но весьма ясно показывающее: хотя Израиль и остается при своих, козырей в его колоде не так уж и много.

Нечто подобное происходило чуть ранее в связи с украинским кризисом. Иерусалим не мог однозначно поддержать Москву или Киев, не рискуя поставить под удар евреев, живущих в России или на Украине, и в то же время не усугубив еще больше раскол среди русскоязычных репатриантов.

Поэтому патриарх израильской политики Шимон Перес в июне наносил визит вежливости Владимиру Путину, а в сентябре произвел фурор своим выступлением на киевском форуме YES.

Но чем больше сходств, тем примечательнее отличия. Например, в случае с Украиной вслед за израильскими официальными лицами нейтралитета старались придерживаться и российские еврейские организации — Российский еврейский конгресс (РЕК) и Федерация еврейских общин России (ФЕОР).

За что их довольно жестко критиковали некоторые публицисты, поддерживающие Кремль.
Теперь ФЕОР одной из первых поддержала присоединение России к борьбе с ИГ.

При этом официальный представитель еврейской организации не ограничился общими рассуждениями об ответе на «сильный вызов человечеству», но и фактически ретранслировал позицию Израиля, где «отмечают, что у России есть уникальный инструмент — инструмент балансирования и сдерживания, а не голой конфронтации».

Эти заявления ФЕОР ожидаемо вызвали волну критических выпадов в соцсетях. Кто-то вспоминал про «казенных евреев», кто-то — про советский Антисионистский комитет. Но злоупотреблять историческими аналогиями не менее опасно, чем недооценивать их.

Как показали арабские революции, свержение совсем не дружелюбных, но предсказуемых авторитарных правителей вовсе не способствует большей безопасности Израиля.

В этом плане сохранение статус-кво в Дамаске оказывается для Иерусалима более предпочтительным сценарием, нежели замена Асада просаудовским режимом или, тем более, окончательная оккупация Сирии «Исламским государством».

Здесь, кстати, еще одно принципиальное отличие от ситуации, возникшей на Украине. Там Израиль тоже был заинтересован в сохранении статус-кво, а Россия — нет. По крайней мере, на первой стадии конфликта в Донбассе.

Впрочем, из того факта, что в сирийском вопросе Москва и Иерусалим смотрят в одну сторону, вовсе не следует, что в какой-то момент они не начнут толкать друг друга локтями. Иран в данном случае — важный, но далеко не единственный фактор риска.

Благо вопреки заверениям различных чиновников Тегеран пока так и не получил пресловутые зенитные комплексы С-300. А в связи с уничтожением ИГ логично будет поставить вопрос о целесообразности дальнейшего наращивания военной мощи исламской республики.

Зато нежелание окончательно рассориться с суннитскими режимами вынуждает Москву более активно разыгрывать свое ко-спонсорство в ближневосточном «мирном процессе». Из-за чего Сергей Лавров уже увязывает очередные теракты в Израиле с нерешенной палестинской проблемой, вызывая вполне резонное недоумение у граждан еврейского государства.

В свою очередь, Иерусалим тоже не прочь воспользоваться потребностью Кремля в союзниках.

Во время сентябрьского визита в Москву Беньямин Нетаньяху обсудил с Владимиром Путиным не только Сирию и Иран, но также выплату пенсий российским евреям, переехавшим на Землю обетованную до 1993 года и лишившимся российского гражданства.

«Президент Путин сказал, что стремится поскорее решить данный вопрос. Ему известно, что это связано с расходами бюджета России, но поступить так будет правильно, и он хочет продвижения и решения ситуации», — написал Нетаньяху по итогам встречи.

Трудно переоценить значение такого шага для завоевания симпатий со стороны «русской улицы» и укрепления пророссийских позиций в израильском истеблишменте.

Но в эпоху дешевой нефти намного проще скорректировать риторику министра иностранных дел, нежели найти в дефицитном бюджете дополнительные миллиарды для социальных выплат израильтянам.