Большая территория, по периметру которой расположены авдеевская трасса, кусочек степи за автовокзалом «Путиловский», служебный въезд на территорию старого донецкого аэропорта и село «Спартак», еще недавно представляла собой цветущие садово-огородные участки. Поскольку это место считалось санитарной зоной (рядом аэропорт) , дома людям строить не разрешали, и они обихаживали свои сотки, как могли. Строили бытовки, огораживались, высаживали цветники, чтобы душе приятно было. Но хозяйство – есть хозяйство. И тогда бывший председатель кооператива «Содружество» Василий Федоров предложил завести на территории собак-охранников. У каждой из них была своя будка, на всех выделялось довольствие, а ночью они выходили на охрану территории. Летом – вместе с охранником, зимой – сами. Уж не знаю, как председателю удавалось выдрессировать собак, но чужие территорию огородов обходили десятой дорогой.
Сюда, на участки не раз подбрасывали надоевших хозяевам собак и кошек.
Неколько лет назад кто-то привез и выбросил овчарку со щенками. Щенков пристраивали всем миром, а собаку, которая уже была не молода, оставили в кооперативе. И она отвечала садоводам-огородникам своей преданностью. Назвали ее Эльза. А однажды подбросили крохотного щенка. Черный, лохматый с черными, как смородина, глазами. Надеялись, вырастет и будет крупным. А он остановился в росте. Думали, что и пользы от него в охранном деле не будет никакой. Но раз прижился, придется содержать. Председатель дал ему кличку Амур. И на нее он стал откликаться. Но вскоре все поняли, что с маленьким голосистым песиком все охранное дело поднялось на новую высоту. Амур первый слышал чужих, пробирающихся за металлом или за урожаем, и подавал знак. И тогда поднимались остальные собаки и гнали воришек вон. Он был надежным звоночком. А потом началась война.
Первые мины легли на территорию садов-огородов в июне прошлого года. К середине июля стало понятно, что находиться на территории, близкой к аэропорту, опасно для жизни. Но люди иногда еще показывались на своих участках, ходили кормить собак.
А кто-то и урожай собрать успел, ведь впереди всех ожидала трудная зима. Но по пути к огородам стояли блокпосты, а вдалеке слышались уже знакомые и такие тревожные звуки.
На вопрос, можно ли пройти на участки всегда строгий и серьезный ополченец Дикий отвечал одной фразой: «Можно. Но только один раз». Ох, уж этот черный военный юмор. Все уже понимали, что проходы на участки минированы, а сами садоводы-огородники теперь подобно саперам могут ошибиться один раз. Лучше туда не ходить. Но как же не пойдешь, когда там ждут голодные четвероногие друзья и по-прежнему охраняют опустевшие огороды.
А потом пришел ад. И несколько месяцев эта зона была невероятно опасна. После первого перемирия оказалось, что собаки выжили. Худые, истощенные, но живые. Все, кроме старушки Эльзы. Но перемирие сменили очередные бои. После нового года на участках остались Амур да черный беспородный пес Алмаз. К ним прибилась раненная кошка. Выживали они за счет того, что таскали пустые банки из-под тушенки у ополченцев и вылизывали их. Да и сами армейцы, надо полагать, их иногда подкармливали. А потом остался один Амур.
Одному было страшно. Особенно, когда летели и разрывались грады, когда ревели смертоносные смерчи, и черным становилось небо. И он выл от страха и царапал лапками ледяную землю, просил своего собачьего Бога пощадить его. Он забирался под холодную сторожку, которая уже была наполовину разбита и вряд ли могла укрыть и согреть его. Он не понимал, что происходит, почему такое благодатное место, где все любили друг друга, стало адом. А когда наступала тишина, он снова брался за работу. Амур так и не оставил свой пост. Вон Белка с разбитой бензозаправки давно к ополченцам прибилась. И столуется у них, и греется. А Амур несет службу и подает, как прежде знак, если на севере не спокойно. Его жизнь полна опасности, ведь на участках есть неразорванные снаряды и мины. Иногда он выходит на трассу и ждет, не принесут ли ему что-нибудь поесть. И ожидания не обманывают его.
Вся земля вокруг – одна сплошная рана. Асфальт изъеден градами, а воронки встречаются похожие на котлованы. Этой осенью огородники снова потянулись на участки. Но пару дней назад город снова стали обстреливать. А значит, до мира еще далеко.
Кто-то скажет, ну, причем здесь собаки, если всем так тяжело приходится, если гибнут ни в чем не повинные люди. А потому мы и люди, что понимаем, весь мир должен жить в гармонии и согласии. И тогда не будет человеконенавистнических войн.
Когда в прошлом году элита донецкого общества спешно покидала город, некоторые оставили у подъездов своих питомцев. Авось, кто-нибудь заберет. И их забрали те, кто понимал, что друзей не бросают, и слово «верность» в родном городе теперь наполнил уже другой смысл. Главное, не растерять его уже в другое, мирное время.
