«В кризисной ситуации самое главное — сохранять душевное спокойствие, иметь крепкие тылы дома в семье и больше всего думать о собственном здоровье и здоровье своих близких. Баррели, санкции — это все преходящее», — сказал министр экономического развития на Гайдаровском форуме. Конец цитаты и, возможно, не только цитаты, а и классической советской экономики, перефразируя заглавие сочинения Энгельса. Когда публицист, видя волнение народное и происходящую от этого скорбь, призывает народ забыть о публичном и искать спасения в малых утехах у семейного очага — это плохой симптом для общества. Потому что, очевидно, ничего иного публицист в данной ситуации предложить не может. «Что мне ваш Рим, посмотрите, какая уродилась капуста» — опять же и конец цитаты, и конец Римской империи в одном флаконе. Когда нечто подобное слышишь от экономиста, зри неизлечимую хворь в экономике. Ничего больше не будет. Слепое сибирское солнце не взойдет над покрытыми инеем нефтяными вышками. По овощам вашим узнают вас.
На том же Гайдаровском форуме иную скорбь продуцировал глава Сбербанка Герман Греф, дополняя глубокую мысль Улюкаева. Будущее ужасно, резервы быстро кончатся, банки попадут в жесточайший кризис, а главное — государство будет везде, посетовал Греф. Оно всех спасет (если сможет), но за все надо платить. Ты есть то, что ты ешь. Кушаешь госпомощь — впускаешь в себя государство.
Вроде бы непонятно, почему Греф так страдает. Ну будет везде Сбербанк. Но Греф умнее, чем думают многие. Он понимает, что, говоря о «государстве», надо разуметь не государство нулевых, и даже не государство начала 80-х, а государство 50-х. Страну без нефти. Голого (в прямом смысле) энтузиазма. Как потопаешь, так и полопаешь. Тут, конечно, и ранние вахты, и субботники каждую субботу (к слову, кто помнит, когда суббота стала выходным днем? То-то). И крайне умеренные аппетиты.
Все просто же. Если в сырьевой экономике государство является эксплуататором граждан, получающих ренту, то в несырьевой скорее граждане эксплуатируют государство. И остаться главным и единственным банком вот в такой ситуации, вот в такой экономике — это не совсем то, что хотелось бы. Это реальная борьба за бедного клиента. Заигрывание с ним — а он, неразумный, норовит под подушку средства спрятать. От зарплатной карты отказывается. О национальной платежной системе слышать не хочет, потому что Число Зверя, ибо написано. Кредиту не верит, исповедует протестантскую этику, которой его научил товарищ Улюкаев (и если бы только он). Летайте самолетами «Аэрофлота», держите деньги в сберегательной кассе. А они не летают и не держат. Потому что никуда не ездят и денег у них нет.
Можно конкурировать с другими банками, если ты самый крупный банк. Как конкурировать с недоверием нищих, загнанных в угол людей — большой вопрос.
Ну что же, я тут всех понимаю. И Грефа, и министра финансов Антона Силуанова, который на том же Гайдаровском форуме подсчитывал, на сколько времени хватит резервов и как их половчее продать. Всех, кроме Улюкаева. Понимает ли он, что созидает скрепы, которые его же и прикрепят к районной партийной ячейке? Да так крепко, как они умеют это делать. Намертво.
Проблема примитивных режимов заключается в том, что население выстраивает собственную, низовую квазиэкономику, отчего режим становится устойчивым настолько, что аж самому противно. СССР и рад бы развалиться пораньше, да не мог. Сам себе ноздри затыкал, чтобы умереть от удушья, а все равно дышалось. Вот так и новая российская экономика, пародируя советскую, породит некое новое отвратительное (даже ей самой) мироустройство и воцарится на годы, на десятилетия, да что там — на целые эпохи.
