Красивое слово «дача». Когда его слышишь, представляешь благоухающие клумбы, цветники, фруктовые деревья и виноградники, посиделки с друзьями, костерок, шашлычок. В прошлой жизни мы ездили на дачу, чтобы сбежать из шумного пыльного города, подышать воздухом, позагорать и покупаться. Работу на даче мы воспринимали как активный отдых, перемену рода деятельности. Сформировалась особая дачная мода: кто-то стриг газончик, ставил качели и развешивал гамаки, кто-то устраивал альпийскую горку, прудик с рыбками, фонтанчик, а кто-то вообще засаживал участок хвойными растениями, чтобы воздух был как в лесу. Мы не были голодными и не воспринимали дачу как источник фруктов, овощей, картошки.
Война и блокада сделали свое дело. А тут еще торговцы взвинтили цены. Простое сравнение цен прошлого и этого лета: один килограмм картошки в прошлом году – 3 гривны / теперь – 12 гривен, яблоки – 9/45 гривен, лук – 2/25 гривен, молоко – 6/15 гривен, окорочка куриные – 20/68 гривен, свинина – 50/120 гривен, огурцы – 3/25 гривен, помидоры – 6/80 гривен и т.д. Продолжать можно бесконечно. А если учесть, что две трети шахт и заводов не работает, бюджетникам задолжали зарплату за два-три месяца, а пенсионеры не получали пенсий ровно восемь месяцев, то легко представить, что чувствует дончанин на продуктовом рынке: дыхание останавливается, давление поднимается, сердце пульсирует в висках.
Многие выживают на гуманитарных продуктовых наборах, но макаронами и перловкой с овсянкой уже все закрома забиты. Рис и гречка в наборах последний раз были еще осенью, сгущенка превратилась в «молокосодержащий» продукт, а масло «похудело» ровно вполовину. Чай и пряники тоже куда-то испарились. А как быть тем, кому и гуманитарка «не положена»? Правильно – умирать с голода. Или вырастить урожай самому. Где? На даче. Земля снова становится востребованной – и снова меняется дачная мода. Аккуратные бордюрчики не из цветов, а из петрушки, укропчика, салата, на заборе вместо вьющейся настурции – плети огурцов. Этой весной моментально раскупались семена овощей, а не цветов, а в огородников превратились даже те, кто раньше не очень-то в земле руки марал. И зазеленели на дачных участках картошка, помидоры, перец, кабачки. В очередях и транспорте люди все чаще обсуждают успехи огородного дела, делятся советами, сетуют на страшную испепеляющую жару, дефицит воды, низкую всхожесть семян.
Родители моей подруги, пожилые пенсионеры, имели дом в районе донецкого железнодорожного вокзала на улице Коминтерна. Целый год в этом районе не просто следили за военными сводками по телевизору – жители на себе прочувствовали все ужасы жизни на линии огня. В мае прошлого года они первыми увидели истребители, которые парами летали на малой высоте и расстреливали из пулеметов боекомплекты по жилым домам. В тот день они не могли даже поверить, что эти серые монстры, похожие на птиц с загнутыми клювами, прилетели специально, чтобы их убить. В этом районе снаряды рвутся больше года почти каждый день, каждый третий дом пострадал от обстрелов. Несколько месяцев не было нормального электричества и водоснабжения. Половина жителей покинули свои дома, но часть не желают бросить свою землю – люди привыкли жить на земле и от земли. Земля тянет к себе с невероятной силой, но и наделяет силой того, кто к ней относится с любовью и уважением.
Так и мои знакомые – Галина Ивановна и Виталий Иванович. Им обоим уже за семьдесят. И вот к старости они остались без дома. Полгода назад во время очередного обстрела глубокой ночью снаряд «Града» уничтожил их дом. К тому времени старики уже были приучены спать в одежде, поближе к выходу, с сумкой с документами в руках. Как оказались на улице во время взрыва – вспомнить не могут. После пожара у них не осталось ничего, кроме того, в чем были. Нажитое за долгую трудовую жизнь сгорело, обрушилось, оплавилось, исчезло. Но осталась земля.
Теперь они живут вместе с сыном в спокойном, отдаленном от боевых действий районе Донецка. Но каждый день, при любых прогнозах, ездят на свою землю. Всю зиму ездили, чтобы ее проведать, увидеть, почувствовать, поговорить, а теперь ездят, чтобы на ней работать. В мирное время их 20 соток представляли собой образцовый огород. Здесь все имело свое место – и цветы, и овощи, и плодовые деревья. Ровненькие ряды роз – окученные, остриженные, опрысканные, а в междурядьях – огурцы, развешенные на зеленые сетки. Помидоры аккуратно подвязаны, морковка прорежена. И все растения, как вышколенные солдатики на параде: зеленые, упругие, цветущие. Вдоль дорожек – ромашки и георгины, вдоль забора – виноград. Даже уличный деревянный туалет обвит клематисами и пассифлорой.
Сегодня их двор «украшает» огромное пепелище, груда искореженных балок, обгорелые конструкции крыши, пустые глазницы окон. Но земля снова полна жизни и многоцветья. Старики ни одного дня не могут просидеть в душной квартире на восьмом этаже. Поэтому в любую погоду, невзирая на ломоту в спине и давление, они преодолевают 30 километров двумя троллейбусами и каждый день навещают свою землю. Они, как и все оставшиеся жители этого района, давно привыкли к грохоту разрывов и даже мало обращают на него внимание. При этом Галина Ивановна жалуется: «Растения, наверное, не могут выдерживать постоянный грохот. Что-то в этом году огурцы не желают всходить, морковка слишком долго спала, только сейчас проклюнулась. Салат и петрушку придется пересевать, свекла тоже молчит. Картошка какая-то ленивая».
Не жалуется пожилая женщина, что над головой часто свистят ракеты, не жалуется, что в их дворе, кроме главного «подарочка» от украинской армии, на заборе и воротах, на крышах гаража и летней кухни красуются дыры от других смертельных «сюрпризов». Не волнует ее, что очередной взрывной волной снесло с петель двери сарая, который они успели приспособить для отдыха. Не смущает даже периодический рев проезжающих колонн бронетехники. На пулеметную стрекотню они вообще уже реагируют не больше, чем на укусы комаров. А вот недостаточно дружные всходы семян – настоящая трагедия для живущих от земли.
Даже для типичных горожан, обитателей каменных панельных джунглей, привыкших отовариваться в гипермаркетах, в этом сезоне земляные работы становятся залогом будущего выживания. Соотношение доходов и цен на сельскохозяйственную продукцию меняется каждый день и не в нашу пользу. Вот и моя кума Екатерина, которая раньше ездила на дачу, только чтобы дети подышали воздухом, теперь всерьез учит уроки практического выживания на земле. Вместе с детьми весной высаживали картошку, опрыскивали деревья, а в июне купила 300 кустов рассады помидоров, перца, капусты и всерьез рассчитывает на урожай. А когда они с тачкой и лопатами пешком пошли за три километра на коровник за навозом для помидоров, да еще совершили четыре ходки, я оторопела в удивлении. Но Катя объяснила все просто: «Ну как я могу покупать помидоры по восемьдесят гривен?! Даже если через месяц они станут по сорок, то все равно это неподъемная для меня цена. Я никогда не смогу купить детям ни клубники по шестьдесят гривен, ни черешни по тридцать. У меня трое детей, и один килограмм клубники – это пять штук на каждого. А зимой меня выручают соленья. Одной картошки моей семье на зиму надо пятьсот килограммов. Даже если по десять гривен – это пять тысяч! А молодая картошка уже сейчас по сорок гривен. Казалось бы – самая простая еда: молодая картошечка с маслом, салатик из капусты и огурцов. Один такой ужин обойдется в сто пятьдесят гривен. Это без колбаски и яичка! Поэтому буду каждый помидорчик окучивать и лелеять. У меня просто нет другого выхода».
Вот такая простая арифметика выживания. Но что меня больше всего удивляет в моих земляках, так это суровое донецкое упрямство. Желание выжить на своей земле в любых условиях. Почему мы согласны каждый день трястись и толкаться в троллейбусах, ни свет ни заря подниматься, чтобы вкалывать целый день, не разгибая спины? Потому что нет большей радости, чем наблюдать созревание клубники, ощущать гроздь черешни в своей ладони. Потому что можно насушить веточек вишни, смородины, мяты и мелиссы, собрать шиповника, чтобы зимой не пить сомнительного качества чай, а заваривать ароматную витаминную смесь. А если добавить в этот отвар молодые побеги сосны, то сбор станет лечебным и укрепляющим. Потому что свои огурцы не напичканы нитратами и стимуляторами, они живые и колючие. Потому что только из собственных помидоров можно сварить томат, из которого борщ зимой будет густой и ароматный.
В самые тяжелые времена люди обращаются к земле, черпают от нее силы. А наша донецкая земля – добрая, плодородная и богатая. Поэтому мы и выживем. Если каждый будет любить свой кусочек земли, все ручейки этой любви сольются в единый поток жизненной силы, который примет наша благодарная земля и одарит нас урожаем.
