Господь Иисус Христос шел теперь в Иерусалим для того, чтобы исполнилось все написанное о Нем, как о Мессии, пророками: Он шел для того, чтобы испить чашу искупительных страданий, дать душу Свою в избавление за многих и потом войти в славу Свою. Поэтому в полную противоположность тому, как держал Себя Господь прежде, Ему благоугодно было этот Свой последний вход в Иерусалим обставить особой торжественностью. Первые три Евангелиста передают нам подробности, которыми сопровождалась подготовка этого торжественного входа. Когда Господь с учениками, окруженный множеством народа, сопровождавшего Его от Вифании и встречавшегося по пути, приблизился к горе Елеонской, Он послал двух учеников в селение, находившееся перед ними с поручением привести ослицу и молодого осла. Гора Елеонская, или Масличная, называлась так по множеству росших на ней масличных деревьев («елеа» – маслина). Она находится к востоку от Иерусалима и отделяется от него ручьем или потоком Кедроном, который почти совершенно высыхал летом. На западном склоне горы, обращенном к Иерусалиму, находился сад, называвшийся Гефсиманией. На восточном же склоне горы лежали два селения, упоминаемые у свв. Марка и Луки Виффагия и Вифания (св. Матфей говорит только о первой). С горы Елеонской был прекрасный вид на все части Иерусалима. Из Вифании в Иерусалим было два пути: один огибал гору Елеонскую с юга, другой шел через самый верх горы: последний был короче, но труднее и утомительнее. В Палестине было мало коней, и они употреблялись почти исключительно для войны. Для домашнего обихода и путешествий употреблялись ослы, мулы и верблюды. Сесть на коня было тогда эмблемой войны, сесть на мула или на осла – эмблемой мира. В мирное время и цари и вожди народные ездили на этих животных. Таким образом, вход Господа Иисуса Христа в Иерусалим на осле был символом мира: Царь мира едет в свою столицу на осле – эмблеме мира. Замечательно, что хозяева осла и ослицы, по слову Господа, сразу же отдали своих животных, когда Апостолы сказали, для Кого они их берут. Отмечая удивительность этого обстоятельства, св. Златоуст говорит, что Господь хотел этим дать понять, что «Он мог воспрепятствовать жестоковыйным иудеям, когда они пришли схватить Его, и сделать их безгласными, но только не захотел сего». Евангелисты Матфей и Иоанн указывают, что это было исполнением пророчества Захарии, которое они и приводят, но в сокращенном виде, и которое полностью читается так: «Радуйся зело, дщи Сионя, проповедуй, дщи Иерусалимля: се Царь твой грядет тебе праведен и спасаяй, Той кроток, и всед на подъяремника (осла, который обыкновенно ходит под ярмом) и жребца юна» (Зах. 9:9). Это пророчество близко пророчеству Исайи, из которого св. Матфей заимствует первые слова: «Рцыте дщери Сионове: се Спаситель твой грядет, имеяй с собою мзду и дело свое пред лицем Своим» (Ис.62:11). Разумея величие этих минут, Апостолы сами стараются украсить это шествие торжественностью: они покрывают ослицу и молодого осла своими одеждами, которые как бы должны были заменить собой златотканные ткани, коими украшались царские кони. «И вседе верху их», т.е. поверх одежд. Ехал Господь, как ясно видно из повествования св. Марка, Луки и Иоанна, на осленке, а ослица, по-видимому, шла рядом. «Множайшии же народи постилаху ризы своя по пути», следуя примеру учеников, «друзии же», не имея верхних одежд, по бедности, «резаху ветви от древ и постилаху по пути», чтобы сделать путь мягким и удобным для осленка и таким образом послужить и воздать честь Сидящему на нем.

Далее из совмещения повествований всех Евангелистов можно составить себе следующую общую картину: «Приближающужеся Ему уже к нисхождению горе Елеонстей» (Лк. 19:37), т.е., когда они приблизились к перевалу, откуда начинался спуск и открылся дивный вид на Иерусалим, «начаша все множество ученик, радующеся хвалити Бога гласом велиим» за спасение мира, уготованное во Христе, и в частности за все чудеса – «о всех силех, яже видеша». К этому добавляет св. Иоанн: «Народ мног, пришедый в праздник, слышавше, яко Иисус грядет во Иерусалим, прияша ваия от финик и изыдоша в сретение Ему» (Ин. 12:12–13). Так соединилось два множества народа: одно шло от Вифании со Христом, другое от Иерусалима, навстречу Ему. Вид Иерусалима представшего с горы во всей своей красе, вызвал восторг всей этой народной массы, который вылился в радостных и громогласных кликах: «Осанна Сыну Давидову, благословен грядый во имя Господне, осанна в вышних!» «Осанна» в буквальном переводе с древне-еврейского языка значит: «Спаси же», «даруй спасение». Это восклицание употреблялось, как выражение радости и благословения на подобие нынешнего: «Да здравствует». «Осанна в вышних» – пожелание чтобы и на небе было принесено в дар Царю Израилеву, Сыну Давидову, то же радостное восклицание «Осанна». «Благословен грядый во имя Господне» – значит: «достоин благословения или прославления Тот, Кто приходит от Иеговы с Его повелениями, с Его властью, как приходят от земного царя посланники и правители с полномочием заменять его (сравни Ин. 5:43). Еванг. Марк присоединяет к этому еще восклицание: «Благословенно грядущее царство во имя Господа, отца нашего Давида». Царство Давида должен был восстановить Мессия, Которого престол должен был пребывать вечно и власть должна была распространиться на все народы. В этих словах сыны Израилевы и прославляют Христа, грядущего восстановить это царство Давидово. Св. Лука передает еще одно восклицание: «Мир на небеси», в смысле: «снисходят с небес все истинные духовные блага и вечное спасение». Св. Иоанн объясняет, как причину этой радости встречи Господа, великое чудо воскрешения Лазаря, только что Им совершенное, а св. Лука – все вообще чудеса Его. В этом событии Церковь наша усматривает особое устроение Божие и внушение Духа Святаго, как говорит об этом Синаксарь на Неделю Ваий: «Сие же бысть языки подвигшу, Всесвятому Духу». С этой точки зрения понятен ответ Господа, данный Им на лукавый и злобный совет фарисеев: «Учителю, запрети учеником Твоим» (ибо Ты, как и мы, понимаешь, насколько все это неприлично и опасно для Тебя) – «Аще сии умолчат, камение возопиет» (Лк. 19:39–40). Это славословие Христу Мессии устрояется в сердцах и устах народа Самим Богом, и если бы люди воспротивились этому определению Божию, тогда бездушные камни заменили бы людей в прославлении Господа. В этих словах Церковь видит также иносказательное указание на язычников, бывших сначала как бы каменносердечными, но потом заменивших собою Израиля, отвергшего Христа. Тот же смысл имеет и приводимый св. Матфеем ответ Господа фарисеям, негодовавшим, по злобе и зависти на то, что еврейские дети в храме восклицали: «Осанна Сыну Давидову», – «Несте ли чли николиже, яко из уст младенец и ссущих совершил еси хвалу»: т.е. Бог Сам устрояет Себе хвалу в устах младенцев и грудных детей. (Из Пс. 8:3 – Мф. 21:15–16). Видев град, как повествует св. Лука (Лк. 19:41–44), Господь плакася о нем, т.е. о скорой его погибели. Замечательно, что в 70 году Римляне, начиная осаду Иерусалима, устроили свой лагерь как раз на том самом месте на горе Елеонской, где находился в это время Христос Спаситель, и самая осада началась тоже незадолго до Пасхи. «Аще бы», т.е.: «О если бы» «разумел и ты» (как разумею Я) «в день сей твой» (или в день посещения твоего, как сказано ниже), «еже к миру твоему», т.е. «что служит ко спасению твоему». «Ныне же сокрыся от очию твоею», ты упорно закрываешь глаза, чтобы не видеть, что, отвергая Меня, ты устрояешь свою погибель. «Не разумел еси времени посещения твоего», т.е.: того времени, когда милостив был к тебе Бог и призывал тебя ко спасению через посланного к тебе Мессию, которого ты отверг, вместо того, чтобы послушать Его.

Св. Матфей свидетельствует, что «когда вошел Он в Иерусалим, весь город пришел в движение» – столь велико было впечатление от этой торжественной встречи.

***

Молитвы

Праздник Входа Господня в Иерусалим празднуется за неделю до Пасхи, в 6-е воскресенье Великого Поста.

• Кому пальма, а кому — верба прот. Вячеслав Харинов
• В Вербное воскресенье (Вход Господень в Иерусалим) прот. В. Амфитеатров
• Вход Господень в Иерусалим епископ Кассиан (Безобразов)
• Торжественный вход Господа в Иерусалим митрополит Кирилл (Гундяев)
• Вход Господень в Иерусалим архиепископ Аверкий (Таушев)
• Вход Господень в Иерусалим
• Список храмов с престольным праздником Входа Господня во Иерусалим

«Вербное Воскресенье» – так обычно называют в народе праздник Входа Господня в Иерусалим. Православные христиане спешат в церковь с пучками пушистых верб. Нас охватывает радостное предчувствие: через неделю – Пасха! Но при чем здесь вербы, о которых ничего не знали евангельские герои? Каков вообще исторический смысл праздника?

Обратимся к евангельской истории

Ранняя весна 30 г. н. э. В Иерусалим уже прибыл военный губернатор (прокуратор, точнее – префект) Иудеи Понтий Пилат, чтобы наблюдать за мятежными подданными. Скоро еврейская Пасха, и за шесть дней до нее Христос направляется к городским воротам, словно желая воссесть на принадлежащий Ему царский престол, впервые позволяя называть себя Царем. Это – последняя попытка обратить людей от политических заблуждений, указав истинный характер своего Царства «не от мира сего». Поэтому под Иисусом не боевой конь, но кроткий осел, символизирующий мир. А люди размахивают пальмовыми ветвями и кричат осанна! («спасай нас!»). Они ждут, что Он явит божественную силу, ненавистные римские оккупанты будут уничтожены – и придет вечное Мессианское Царство. Но Христос не будет истреблять римские легионы и изменять политическое устройство мира. Это бессмысленно, если нет обновления нравственного. Подобные попытки оборачиваются еще большей бедой.

«Вход Господень в Иерусалим»

Пройдет четыре дня, и неверные ученики в страхе разбегутся из ночного Гефсиманского сада, оставив связанного Учителя в руках стражи; а толпа, ныне приветствующая Мессию восторженными криками, будет в озлоблении вопить: «Распни, распни Его!» Он обманет ее надежды...

Подражая современникам Христа, мы тоже встречаем Его с зелеными ветвями в руках. Христиане Востока – с ветвями финиковых пальм, лавра, цветами. У жителей Севера они поневоле заменяются вербами – первыми зеленеющими деревьями. Они освящаются в канун праздника, на Всенощном бдении, после чтения Евангелия. В народе получили распространение различные «вербные» обычаи и обряды: хранить освященную в церкви вербу в течение года, украшать ей домашние иконы и ставить на подоконники, приносить на могилы родственников, окроплять вербной кистью, смоченной в святой воде, домашний скот, есть вербную кашу, сваренную с едва распустившимися почками ивы и ее сережками. «И тех же верб сквозные прутья, / И тех же белых почек вздутья / И на окне, и на распутье, / На улице и в мастерской...» (Б. Пастернак). В последнее время православный обычай приходить в храмы с вербами наблюдается у российских католиков.

В России XVII в. в этот день совершался красочный обряд «Шествия на осляти». Особенным великолепием он отличался во времена патриарха Никона (1652–1658) и царя Алексея Михайловича. Шествие начиналось от Царской площади у Покровского (Василия Блаженного) собора, в котором патриарх и царь облачались в шитые золотом и жемчугами ризы. На Лобном месте происходила раздача ветвей вербы и даже настоящих пальмовых ветвей, привозившихся из Персии. Затем, по сообщению гостя из Курляндии Якова Рейтенфельса, «царь, пешком, ведет лошадь (вместо осла), на которой сидит патриарх, за красный повод, в Кремль. Впереди же всех едет повозка, везомая лошадьми в великолепных попонах, на которых стоят искусственные деревья, обильно увешанные цветами и плодами. На ветвях их сидят несколько маленьких мальчиков, наряженных ангелами, и весело приветствующих пением осанна!».

Впереди царя шли стольники, а окружали его бояре, окольничие и думные дворяне. Патриарх во время шествия осенял народ крестом. За ним шли церковные иерархи в богатейших облачениях. Церемонию заключали гости. Шествие тихо приближалось к Спасским воротам. В это время начинался общий звон, как в Кремле, так и по всем многочисленным московским церквам, и продолжался до вступления царя и патриарха в Успенский собор. Гудел воздух над столицей, и благовест разносился на много верст вокруг!

В 1683 г. «осля» под патриархом вел одиннадцатилетний Петр Алексеевич; затем, до 1693г. включительно, его водили оба брата-соправителя, Петр и Иван, после чего свидетельства о шествии исчезают. Повзрослевший Петр уничтожил это действо, считая его для себя унизительным, а вскоре упразднил и само патриаршество на Руси.

Минуло три века, изменились взаимоотношения Церкви и государства, и сейчас нет препятствий к совершению красочного «Шествия на осляти». Остается лишь открытым вопрос: кто поведет осла под патриархом?

Ю. Рубан